Несколько дней прошло без особых приключений. Стрельба в городе не утихала, особенно по ночам. В одну из ночей нас подняли и строем повели по городу. Так называемое управление: три связиста, один из них я, водитель шли по приказу комбата на пятьдесят метров впереди от остальных. Простая арифметика войны. Управлением можно пожертвовать, чтобы сохранить боевые расчёты. Идти впереди было страшно. Нет, нет, скрипели и приоткрывались ставни. Кто знает, просто ли смотрят или собираются стрелять. Рассвело. Можно было прочесть лозунги, которыми были исписаны укрепленные камнями косогоры. Какие-то из них я запомнил, «Твой отец освободитель – а ты оккупант, почему?», «до Москвы две тысячи километров», «Иван иди к своей Наташе» (почему-то не к Маше), и т.д. Мы подходили по узкой улице к зданию Политакадемии. Из чердачного окна ударил пулемет. Батарея залегла. Стрюков крикнул мне: «Беги в дом напротив и свяжись с командиром батальона». Я дождался, когда ударила очередная очередь и побежал. Хорошо, что не понес рацию в руках, а отдел на спину. У самого подъезда я почувствовал мощный удар вроде как столбом по спине. От этого страшного тачка я влетел в подъезд и сел. В глазах плавали звёзды. Вижу, командир что-то кричит и машет руками, но я ничего не слышу. Со спины падают обломки рации. Плохо оказалось то, что и по сие время у меня бывает головокружение, и как выяснили врачи из-за пережатой спиной артерии. Будучи человеком в достаточной степени здравым, я прекрасно понимаю, что причину моей инвалидности второй группы, я никакому военному ведомству не докажу. А стало быть, Родина меня использовав, осталась мне ничего не должна. Но были и хорошие. Я избавился от этого тяжёлого ящика, и моя жизнь стала намного легче. Пулемёт перестал стрелять. Двух пулеметчиков захватили разведчики из соседней роты. Я видел этих пацанов-хиппарей с их пулеметом времен Отечественной войны. Поскольку в Союзе длинноволосая причёска считалось тлетворным влиянием Запада, то их обрили, потом заставили вымыть клозеты на всех трех этажах огромного особняка, после чего отпустили восвояси. А мы надолго поселились в этом здании. Его окружала красивая кованая ограда, а во дворе был старый грушевый сад. Разбежишься, ударишь нагой стволу и бух, бух, бух упадут на траву крупные, тяжелые налитые сладким соком плоды. Это был незаслуженный, но оттого еще более роскошный, щедрый дар пражского августовского лета.
Но вернусь к солдатским будням. Конечно, первое что мы сделали, обшарили все этажи, все комнаты в поисках наживы. Поскольку воровство было почти что узаконенным, а тут ещё и военные заварушка, значит, не украл, а взял трофей, а взять трофей сам бог велел, то вся мелочёвка в виде авторучек, зажигалки, кроны с полным правом расходились по солдатским карманам. Главное же что дали – это выпивку. В чью-то воистину светлую голову, пришла идея заглянуть в сливной бачок, который висел высоко под самым потолком. Казалось бы, что можно было найти в сливном бачке, но тем отличается простая голова от талантливой. И вот неожиданно в бочке был закреплен флакончик с денатуратом. Он наклонялся, когда спускалась вода, и вместе с ней дезинфицировал унитаз. Задача для первого класса. На каждом этаже два туалета, всего три этажа. Два умножим на 3 в сумме 6 флакончиков.
Результат невелик. Однако, дальше включались коллективная мозговая деятельность, кто заправляет флакончики, правильно уборщица Мы скопом ринулись в подсобку, где нашли огромную бутыль, полную денатуратом Сокровища найдено, открыто. Резвились несколько дней. Я вышел в сад. Под грушей лежал мой земляк Миша и манил меня пальцем. Я подошёл, он закрыл глаза и стал равномерно поднимать и опускать грудную клетку и говорит мне: « Послушай я дизель». Я понял, что Миша достиг предельного кайфа. Нирвана была рядом.
Через несколько дней, нас человек пять, в этом числе меня отправили на двух машинах грузить найденный схрон оружия. Очевидно, что таких схронов по городу было немало. Их наличием и объяснялись ночные ружейные канонады. Мы выгружали из подвала жилого дома охотничьи ружья, винтовки, автоматы, пулеметы. Много всякого «добра» времен Отечественной войны. Офицер крутил на пальце никелированный кольт. Было, очевидно, чехи готовились к сопротивлению, и что далеко не все схроны были найдены. Об убитых во время ночных перестрелок нам никто не сообщал.