Можно было подумать, что в нём жили два человека. Первый добрый, ласковый, любящий - такой нужен был дочери, без него она чувствовала себя одинокой. Другой – жёсткий, резкий – она его боялась.
Первый любил её, оберегал, пытался сделать жизнь маленькой девочки интересной, второй - мог и ремнём ударить и обвинить во лжи. Оба эти человека жили в её отце и, к сожалению, второго было больше. И менялись они, как по щелчку. Жена дома – это второй человек. Так, Катюша поняла, что люди не всегда бывают искренними.
В матери тоже жили два человека: злобный, завистливый, лживый, а другой - любил кошек. Она их обожала, гладила, кормила с рук, приучала ходить на унитаз и они ходили. Гулять они любили на балконе.
Как-то зимой кот долго не шёл домой , пришлось девочке одеться и выйти за котом на балкон , как это получилось она не могла понять , кот извернулся, когда она протянула руки и прыгнул на растущую, напротив, берёзу. Девочка же кинулись за ним , перила были низкие и она не удержавшись, упала вниз.
Глубокий снег смягчил удар, но какое-то время она не могла пошевелиться, лежала, собирая силы, чтобы подняться. Медленно открыв глаза, она увидела кота на балконе , который почему-то запрыгнул в открытую форточку, но она же была закрыта.
Со стоном она поднялась, нашла в снегу раскиданные тапочки натянула на мокрые от снега чулки и не оглядываясь поплелась домой. Почему-то кружилась голова и ей уже было всё равно будут на неё кричать или нет.
В жизни Кати ничего не менялось. На людях всё было пристойно и красиво, а дома те же кулаки и избиения.
Для директора и его семьи предприятием был выстроен просторный дом, куда семья и переехала. По этому случаю в доме были гости. Мать было не узнать. Полностью преобразившись, она была сама любезность, тактичность, девочке из своей комнаты выходить было запрещено.
Уже будучи 12-летней девочкой и учась в шестом классе, она стала свидетелем страшной ссоры отца и матери. Причиной ее было хамское обращение с ребёнком. Наконец-то отец стал этому свидетелем. Он был в страшном гневе. Помня, что лучшая защита — это нападение, мать орала:
- Убирайся отсюда и забери с собой эту тварь - и они ушли. Идя по ночному городу с отцом, она боялась произнести слово, а он явно нервничал. Придя на завод, в свой кабинет, и уложив дочь на диване, сам лёг спать на длинный зелёный стол.
Катюша знала, что всё это не пройдёт даром. Она заранее жмурилась, внутри у ребёнка всё сжималось, и от этого страха подступала тошнота.
Расплата была скалкой, она закрывала лицо и сжималась , потом погреб. Боль и шишки на голове , к этому она привыкла , но погреб? Болели все плечи тело, голова. Мать работала скалкой с таким одухотворением, что эта было похоже на новую забаву, озверевшей женщины. Но на удивление ребёнка муж с женой быстро помирились. Как уж она оправдалась перед отцом в своём отношении к дочери, неизвестно, но в семье между супругами наступил мир.
Коммунистам, руководящим работникам нужно было держать марку и во всём показывать пример или делать вид, что у товарища Захарова идеальная семья.
В новом доме, который построили для их семьи стало немного лучше. Но пришлось потрудиться с уборкой оставленного строительного мусора. Каждый вечер они вдвоём с отцом очищали участок от остатков кирпича , носили тяжёлые носилки вдвоём, ножки ребёнка подкашивались и заплетались, но она терпела , так вдвоём они и вычистили всю приусадебную зону.
Мать стоя на ступеньках громко командовала, что и где ещё надо убрать. Появился огород. Вот тогда отец сделал матери инвалидность, и в 40 лет она стала как бы инвалидом. Ей давно не хотелось работать и она изводила его тем, что каждый день жаловалась, на усталость, что у неё прибавилось работы, на ней теперь огород. Устав от её нытья, он сделал то, о чём она просила.
Глава 5
Переехав в большой дом, где было больше места , чем в квартире, она старалась не попадаться лишний раз на глаза родителям. Обязанности свои по дому она старалась выполнять, хотя их и прибавилось. Перед школой она была обязана прополоть огород, покормить кур, помыть посуду.
Родительница всё больше работала по телефону, болтая с такими же жёнами директоров и начальников. Разговаривая громко и никого, не стесняясь, она обсуждала буквально всех, и именно её мнение было конечной инстанцией. Однажды до Катюши дошёл разговор: