— Почему же ты сказал, чтобы я ждала тебя здесь? — крикнула она мне вслед.
— Когда я это сказал? — обернулся я.
— Вчера, после обеда. — Во взгляде Энн появилась странная напряженность. — Сразу после того, как ты закончил говорить с отцом.
— Что ты мелешь? Мой отец умер.
— Знаю.
— Тогда как же я мог с ним разговаривать? Ты уже так накурилась, что ничего не соображаешь.
— Нет, я слышала, как ты разговаривал с ним, — упрямо повторила Энн. — Потом ты встал, подошел к стеклянной двери и посмотрел на меня. Я снова услышала твой голос. Завтра утром, на мосту, так ты сказал. Я кивнула и ушла к себе в комнату.
Я промолчал.
— Голос у тебя был такой же, как у твоего отца.
Я посмотрел на нее. Было жарко, и по лицу Энн струился пот, на ее рубашке тоже начали образовываться темные пятна.
— Может, я еще что-нибудь сказал? — спросил я.
— Да, но неразборчиво, и я не поняла, что ты имел в виду. Ты сказал что-то вроде: «Между нами еще не все кончено». Твои слова привели меня в сильное возбуждение. Я поднялась наверх, разделась, легла на кровать и лежала так до тех пор, пока не почувствовала полное истощение.
Я протянул руку.
— Дай мне сигарету.
Энн подала мне свою самокрутку. Ее пальцы были горячими и сухими. Я выбросил сигарету в реку.
— Еще есть?
Порывшись в сумке, Энн достала кисет.
— Это?
Энн кивнула.
Кисет последовал за самокруткой. Покачавшись на воде, он пошел ко дну.
— Такой травки ты больше нигде не достанешь, — с горечью сказала Энн, провожая кисет взглядом. — Зачем ты это сделал?
— Мне что-то не хочется быть арестованным и вместо поездки провести ближайшие полтора месяца в каталажке.
Внезапно ее глаза наполнились слезами.
— Прикоснись ко мне, — попросила она.
Я взял ее за руку. Она положила мою ладонь себе на грудь и закрыла глаза.
— Господи, как хорошо! — прошептала она.
Энн встала, и мы пошли под мост. Там я овладел ею, под грохот грузовиков, заглушавший ее крики. После этого она окончательно успокоилась и молча лежала на земле, наблюдая, как я натягиваю джинсы и застегиваю пуговицы. Потом она достала из сумки бумажную салфетку и сунула ее между ног. Встав, она тоже надела джинсы.
— Я получаю такое удовольствие, что не хочу потерять ни одной капли. Даже не знаю, что могло бы с этим сравниться. Джонатан, — Энн взяла меня за руку. — У тебя никогда не было мысли, что я люблю тебя?
Я посмотрел в ее светившиеся от удовольствия глаза.
— Нет, — сухо ответил я. — Если ты кого-то и любишь, то не меня, а моего отца.
Когда мы дошли до автострады, асфальт был уже достаточно теплым, а пыль смешалась с серо-голубым облаком выхлопных газов. Дождавшись, когда поток грузовиков прервется, мы перешли на другую сторону, и остановились на обочине.
— Наверное, сейчас уже больше восьмидесяти градусов, — сказала Энн, откидывая со лба длинные, слегка влажные от пота волосы. — Может, сначала пойдем в тень и отдохнем?
Недалеко стояла кучка деревьев, и мы опустились рядом с ними на траву. Открыв упаковку, которую дал мне Пит, я подал Энн банку пива.
— Сейчас будет лучше, — сказал я.
Она сделала большой глоток.
— После пива я уже больше ничего не могу делать, и после того, как займусь с кем-либо любовью.
— Придется тебе поработать над собой, — засмеялся я.
Энн улыбнулась. Я отпил пива и взглянул на шоссе. Первая волна грузовиков уже прошла, по автостраде двигались в основном трайлеры, направлявшиеся в Нью-Йорк. Кондишены защищали водителей от жары и гари, поэтому они предпочитали плотно закрывать окна. Частники, наоборот, распахивали окна настежь, надеясь, что ветер, врывавшийся в машину при быстрой езде, даст им облегчение. Автострада, однако, была запружена, и быстро двигаться им не удавалось.
— Куда мы направляемся? — спросила Энн.
— В Западную Виргинию, — не задумываясь, ответил я.
— Почему именно туда?
— Хорошее место. Кроме того, я никогда там не был.
Я решил не говорить Энн, что Западная Виргиния была родиной отца. Он появился на свет недалеко от Фитчвилля, небольшого городка, который я однажды нашел на карте, выпущенной Американской Ассоциацией спортсменов-любителей. Отец никогда не рассказывал о нем, и мне было интересно увидеть, что он из себя представляет. Неожиданно я понял, что должен побывать там, хотя еще утром совершенно не представлял себе, куда и зачем я еду.
Допив пиво, я встал и, закинув сумку на плечо, посмотрел на Энн.
— Ты готова?
Энн склонилась над сумкой и, вытащив оттуда шляпу с мягкими полями, надела ее.