Муж, которого вид был как вид блестящей меди, имел веские основания для того, чтобы перенести Иезекииля в Южную Америку.
Видимо, в период между 1 000 и 500 гг. до н. э. инопланетяне вновь побывали на нашей Земле. Они переселили небольшую группу израильтян — или нефитов Книги Мормона — в Южную Америку. В пути они опекали переселенцев, снабдили их компасом и защищали от врагов.
Эта компактная группа была отправлена в Южную Америку ради того, чтобы возвести там новый храм по образцу храма Соломона в Иерусалиме. Когда же строительство было завершено, один из богов, муж, которого вид был как вид блестящей меди, отправился на небольшом челночном корабле в Вавилонию и совершил посадку у реки Ховар — там, где пророк Иезекииль в числе прочих израильтян томился в вавилонском плену. При появлении незнакомца все, кроме пророка, разбежались. Муж, которого вид был как вид блестящей меди, по облику и манерам сразу же узнал в Иезекииле духовного лидера израильтян. На своем корабле он перенес пророка в Чавин де Хуантар и показал ему храм, возведенный нефитами.
Ради чего, собственно?
Чтобы передать весть, обращенную в будущее! Ее адресаты — мы с вами. Инопланетяне стремились сделать все, чтобы потомки Иезекииля когда-нибудь в отдаленном будущем обнаружили эту весть и поняли ее. Они, инопланетяне, в далеком прошлом заложили бомбу с часовым механизмом, которой предстоит взорваться в будущем.
Я слышу возражения скептиков: если во времена древних вавилонян на Земле действительно жили инопланетяне, они наверняка должны были оставить следы и свидетельства своего пребывания в литературе и искусстве народов этого региона. Да ведь они именно так и сделали! И мы совершаем серьезную ошибку, не желая воспринимать древние предания всерьез и взглянуть на них сквозь призму новейших достижений науки и техники.
Бессонная ночь, проведенная мною в беседах с приятелями-археологами, надолго останется для меня незабываемой.
Поскольку в сфере археологии меня устраивает, мягко говоря, далеко не все, я не боялся задавать еретические вопросы. Как быть с теми находками, спрашивал я, которые не укладываются в сложившуюся схему, например, с техническими реликтами, решительно опрокидывающими все прежние представления? Чудеса техники в эпоху седой древности? От подобных заявлений у какого-нибудь задремавшего было коллеги надолго пропадал сон. И что же? Даже если та или иная находка имела явно «внеземное» происхождение и не вписывалась в рамки сложившихся культур, ее, как сговорившись, упорно обходили молчанием. Некоторые из моих гипотез подвергались дружному осмеянию, но мне показалось, что в подоплеке подобных реакций кроются вполне веские причины: сложившиеся мнения священны и неприкосновенны и подвергать их сомнению не позволено никому!
Это, как сказано у того же Иезекииля, прекрасно понимал еще муж, которого вид был как вид блестящей меди:
«Сын человеческий! ты живешь среди дома мятежного: у них есть глаза, чтобы видеть, а не видят; у них есть уши, чтобы слышать, а не слышат» (Иезек. 12:2).
