Для учебы в техникуме создали очень хорошие условия. Здание техникума находилось почти в центре Москвы на 2-й Миусской улице, недалеко от Белорусского вокзала. В нем имелись учебные классы, мастерские для производственного обучения, спортивный зал и столовая, в ней нас бесплатно кормили завтраком и обедом. Нам была выдана форменная одежда: брюки, китель и шинель с эмблемами на рукаве "ТТР" (Техникум трудовых резервов). Во главе этого большого хозяйства стояла директор Юлия Семеновна Манькович. Она была крупной дамой с властным голосом и твердым характером, по-моему, ее все побаивались.
В программу теоретических занятий включили общеобразовательные предметы: литературу, математику, физику, химию и другие, а также электротехнику, металловедение и иные специальные предметы. В то время обязательным предметом для всех учебных заведений СССР была История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Занятия везде проводились по учебнику "Краткий курс истории ВКП(б)" , подготовленному комиссией ЦК партии и одобренному ЦК ВКП(б) и лично Сталиным в 1938 году. Эта книга стала Библией коммунистической партии СССР. Ее штудировали не только в учебных заведениях, но и на всех предприятиях, в учреждениях и других организациях. Увильнуть от этого краткого курса было невозможно. Бдительное око партийных организаций внимательно следило за всеми - не только членами партии, но и за беспартийными. Если ты отлынивал от этих занятий, то тебе грозили всяческие неприятности. Такая политика проводилась во все время существования СССР и закончилась лишь после его распада.
При знакомстве с однокурсниками я увидел, что они все сильно отличаются от ребят в ремесленном училище. Это неудивительно, так как в техникум отбирали из училищ лучших ребят. С ними я быстро познакомился, а с несколькими у меня сложились дружеские отношения. В нашем "потоке" - объединение трех групп - было несколько девочек. Две из них мне запомнились. Валя Ратникова – небольшая, изящная блондинка, в которую я влюбился. Она принимала мои ухаживания, подарки, игриво смеялась, но дальше дело не шло. У нее была подруга Маша Тарасова, с которой она не разлучалась, и, если я куда-то приглашал Валю, то вместе с ней всегда шла Маша. Мои ухаживания продолжались довольно долго, наверное, года два, но потом я заметил, что у Вали появились симпатии к Гене Старостину, который никакой активности в отношении к ней не проявлял.
Самой красивой девушкой на нашем курсе считалась Рита Лифанова. Ее многие видели в кинофильмах и театре им. Вахтангова, поэтому описывать ее не буду, тем более, что это очень трудное дело. Помню, что за ней ухаживал атлет Леша Окользин (тоже наш однокурсник). На ее красоту обратил также внимание Рубен Николаевич Симонов, которому в то время поручалась подготовка массовых физкультурных парадов на Красной площади. На них любил бывать Сталин. Вот на этих парадах началась ее блистательная актерская жизнь. Потом Рубен Николаевич стал главным режиссером театра имени Евгения Вахтангова и Рита перешла на работу в этот театр. Ее приглашали в дом к Симоновым, где она познакомилась с сыном Рубена Николаевича – Женей, и вышла за него замуж. У них родился сын, которого тоже назвали Рубен. Женя сменил отца на посту главного режиссера театра, но совместная жизнь Жени Симонова и Риты Лифановой не сложилась, и они разъехались. Сейчас их обоих нет в живых.
Отдав должное прекрасному полу, считаю возможным перейти к моим товарищам-мужчинам, которые в пору учебы в Техникуме трудовых резервов были юношами: я подружился с Юрой Крутовым и Сеней Бумажным. Все мы учились на механическом отделении, но в разных группах. Юра жил под Москвой в Кратове, а Сеня на Преображенском валу. Естественно, что чаще я бывал у Сени. Ко мне очень хорошо относилась его мать Евгения Павловна, а Сеня очень уважал мою маму и даже однажды сказал: "С Марией Михайловной говорить интереснее, чем с тобой!" Юра Крутов окончил техникум и работал мастером-преподавателем в каком-то ремесленном училище. Затем уехал на Дальний Восток и там успешно работал, женился, у него было двое сыновей. Когда он прилетал в Москву, всегда приходил ко мне в гости, и мы задушевно беседовали. Потом он вернулся в Москву, тоже в Кратово, хорошо материально обеспеченный, но с подорванным здоровьем. Он умер первым из нас, в каком году не помню, но мы с Сеней ездили на его похороны.