Общее впечатление, произведенное генерал-губернатором, было самое сильное. Все увидели пред собой человека твердого и проницательного; тут уже не приходилось шутить и надо было переходить в тот или другой лагерь; но все еще ждали за словами действий, и они не заставили себя долго ждать.
По уходе представлявшихся посетил генерал-губернатора высокопреосвященный Иосиф, митрополит литовский, остававшийся в особой комнате около получасу; вслед за отъездом его принято было в особой аудиенции высшее православное духовенство. Генерал-губернатор много говорил о значении его в этом крае, ободрил его и обещал во всем содействие и ограждение, требуя в свою очередь усиленной деятельности и полного самоотвержения. Затем все утро прошло в приемах разных высших лиц, в ознакомлении с ними. Аудиенции продолжались до 5-ти часов. Вечером канцелярия работала до 2-х час. ночи, а в городе говорили о новом генерал-губернаторе.
На следующий день было принято Михаилом Николаевичем римско-католическое духовенство, во главе которого стоял виленский епископ Красинский, отличавшийся особенным нерасположением к правительству и полным сочувствием к мятежу. Епископ чрезвычайно много говорил, смеялся над мятежом и называл усмирение его охотой за повстанцами. Генерал-губернатор строго ему заметил неточность его выражений и объяснил ему необходимость, чтобы римско-католическое духовенство, пользующееся таким огромным влиянием в крае, подало пример преданности законному правительству и чтобы он, стоящий во главе духовенства, принял чрезвычайные меры к удержанию его от мятежа и к увещанию римско-католической паствы своей. На это епископ улыбнулся и высказал, что он не может унять неудовольствий, охвативших край, но что подчиненное ему духовенство вполне благонадежно; тогда генерал-губернатор нашелся вынужденным представить ему несколько случаев, совершенно несогласных с этим заявлением, и напомнить, что политические тюрьмы не напрасно наполнены ксендзами.
-Я не могу ручаться ни за чьи убеждения, - возражал епископ.
- Но вы должны отвечать за ваших подчиненных.
При этом генерал-губернатор указал на прелата Бовкевича, которого он знал еще 30 лет тому назад в Гродне, и высказал свое убеждение в том, что есть люди, не принимавшие, подобно ему, участия в мятеже, но что, конечно, таких между р.-к. духовными можно пересчитать. Римско-католическое духовенство вышло от генерал-губернатора с твердым намерением упорствовать; но слова нового начальника произвели уже свое действие на умы некоторых из второстепенных представителей этого сословия.
Несколько первых дней прошли в лихорадочной деятельности. В это время неутомимо занимался генерал Лашкарев, докладывавший все поступавшие бумаги в качестве главного правителя дел (он занял во дворце большую комнату близ залы, о которой я упоминал). Генерал Соболевский писал инструкции для устройства сельских караулов, вооруженной стражи режицких старообрядцев, ездил беспрестанно в Динабург. Кавалергардского полка ротмистр кн. Шаховской принял в свое ведение тайную полицию, обыски, город вообще. Аудитор Неелов рассматривал залежавшиеся без конфирмаций следственные и военно-судные дела; в канцелярии уже не было места, нас было до 12-ти чиновников, прибавили еще писарей - все тут занимались. Наконец через несколько дней сделано было нам распределение: в особой канцелярии оставили двух только чиновников, остальных же отправили в общую (постоянную) канцелярию, а меня с тремя какими-то господами в политическое отделение, под начальство полковника Павлова, ехавшего со мной по железной дороге.
Я стал по порядку перечитывать все дела отделения с 1861 г. Каждое почти дело раскрывало передо мной новый мир. Польская интрига
представлялась в самых разнообразных и причудливых формах. Так, между прочим, были следующие замечательные дела: 1) о дворянских выборах в Минской губернии, 2) о графе Старжинском (гродненском предводителе дворянства) и 3) о беспорядках в губерниях. Последнее состояло из донесений, которые начиная с 1861 г. стали получаться от исправников, жандармских офицеров и губернаторов о революционных проявлениях в разных местностях; донесения эти по каждой губернии сшивались особо и составляют любопытные документы; вы видите, как туча растет, как она приближается, вам чуется что-то недоброе, и вот вдруг разом посыпались отовсюду грозные вести: там грабеж, там повесили священника, там неистовствует огромное скопище мятежников... ряд донесений прекращается и по каждому из них возбуждается особое важное дело.
Через неделю мне было поручено одно занятие: составить краткое извлечение из донесений о разных убийствах, совершенных мятежниками.