Польское восстание может послужить России в пользу. Оно, так же как Крымская кампания, обнаруживает наши недостатки, благодаря которым возможен успех проектов, подобных проекту Мерославского. Остается только воспользоваться указаниями тяжелого опыта и укрепить то доверие, которое в настоящую минуту существует между правительством и народом, одинаково заинтересованными в величии и процветании Отечества.
М. Н. Катков
ВРЕД ПРИМИРИТЕЛЬНОМ ПОЛИТИКИ С ПОЛЬСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТЬЮ. ЗАСЛУГА М. Н. МУРАВЬЕВА. НЕДОСТАТОК В РУССКИХ ЛЮДЯХ
Бог велит миловать врагов. Любите врагов ваших, учит Евангелие. Но любить врагов отнюдь не значит любить вражду и питать ее причины. Пользовать больного отнюдь не значит поддерживать болезнь. У нас было много толков о так называемой примирительной политике по отношению к польской национальности в западном крае. Обыкновенно этой проповеди о примирительной политике придают сладкую физиономию гуманности, либеральности и великодушия. Но разве великодушно, разве гуманно поддерживать в людях притязания, которые удовлетворить мы не можем? Польская национальность в Западном крае есть бездна неудовлетворимых притязаний и непримиримой вражды; она столько же пагубна для России, сколько и для тех людей, которые носят имя этой национальности. Как же мириться с нею? Именно из человеколюбия, именно из доброжелательства к самим полякам надобно желать, чтобы чувство польской национальности, которое делает их непримиримыми врагами России, утратило в них свою силу. Одно из двух: или мириться с людьми и стараться о том, чтобы положить конец злу, которое ссорит их с нами; или под фальшивым предлогом гуманности поддерживать в них это зло и сеять вражду, с тем чтобы потом карать людей и губить живые общественные силы, когда семена взойдут в них и дадут свой плод.
Вместе с гуманными либералами, которые откровенно провозглашают русское государство химерой и которые готовы великодушно жертвовать им, не редкость встретить политиков-консерваторов, которые не понимают других мер к избавлению Отечества от зла, кроме истребления людей и общественных сил, которые им страдают. Этим патриотам-политикам и в голову не приходит, что людьми должно дорожить, а также и соединенными с ними общественными силами, что всякое бедствие, постигающее людей, есть уже само по себе величайшее зло, что для России нет никакой радости в том, чтобы разорять, истреблять и изгонять целые общественные классы, и что, напротив, прямой и существенный интерес ее требует сбережения живых сил, а потому освобождения их от заразы, которая губит их и вредит благосостоянию и развитию страны. И вот этого разряда консервативные политики, которым нипочем предложить самые батыевские и в то же время самые нелепые и невозможные меры против живых людей, не поймут вас, если вы скажете, например, что в школах, содержимых русским правительством в русском крае, преподавание должно совершаться на русском языке и что из этого правила всего менее позволительно делать исключение для преподавания Закона Божия, хотя бы и по римскокатолическому догмату. Это покажется им чем-то странным, даже чем-то не либеральным; они готовы будут забыть даже то обстоятельство, что в Западном крае есть не одна сотня тысяч чисто русских людей, которые принадлежат к латинской церкви, но которые тем не менее и могут, и должны оставаться русскими и которым ни в каком случае не след учиться Закону Божию по-польски; они готовы будут забыть, наконец, что католицизм и полонизм отнюдь не одно и то же понятие, отнюдь не одна и та же сила, что нет ни разумного основания, ни интереса отождествлять эти два различные понятия и усиливать одно другим вопреки сущности вещей и в явный вред государству.