Я нашел в библиотеке несколько книг Нилуса. И вот в одной из них, в статье "Поездка в саровскую пустынь и серафиодо- дивеевский женский монастырь" я обнаружил слова святого Серафима: "верующие должны ее (то есть канавку) обойти с молитвой Иисусовой и Богородицы, прочитав их полтораста раз".
Я долго читал книги Нилуса, а особенно меня поразила изданная им книжечка "О цели христианской жизни - беседа преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым". Я даже взялся ее переписывать для себя, а владыке Иоанну написал докладную записку, в которой просил его эту беседу вместе с миссионерами отправлять по селам и деревням Забайкалья, развернуто указывая на достоинства и простоту для понимания этой беседы.
Я очень робел новой своей работы, меня никто не трогал и про меня будто бы все забыли. Но через несколько дней приехал владыка Иоанн и позвал меня к себе.
- Владыко, вы мне скажите, что мне делать надо, а то я ничем не занимаюсь и зазря хлеб ем.
- Ничего, отец Нектарий, ничего, - говорит он, - вы пока пообжились, осмотрелись, теперь и начинать можно. Вот какое у меня к вам задание будет. Возьмите нагорную проповедь из евангелия от Матфея как ее владыка Николай и его помощники перевели на японский язык и просто переведите обратно на русский, но не используйте синодальный перевод. Вот, к примеру, как молодому учителю объяснять простым бурятам, что означает "нищие духом"? Или что есть "Царство небесное"? Вот где загвоздка! Прочтет молодой учитель бурятам синодальный перевод, и разойдутся все, ничего не поняв. А то хуже - суеверие какое придумают, а потом с ним бороться надо.
Вспомнил я объяснение о Царстве небесном отца Павла и говорю:
- Владыко, тут и прочесть мало будет, надо еще и примером показать да в самой жизни испытать. Мне отец мой духовный Павел долго это объяснял, да поучал меня. А вот для краткости скажу только, что Царство небесное это сердце чистое, сокрушенное и смиренное, в котором Господь с помощью молитвы вселяется. Да молитвы не утром и вечером читаемой, а постоянной, умной. Но это уже не перевод будет, а толкование. Как тут быть?
- Вот то-то и оно, милый ты мой! - задумчиво произнес владыка, - жатвы много, а делатели не идут. Давай с малого начнем, отец Нектарий, глядишь, и до большего дорастем. Я к вам пришлю учителей по разным языкам, вы уж им помогайте, значение слов истолковывайте, как это владыка Николай делал.
Евангелие на японском мне владыка Иоанн выдал, и начал я переводить понемногу нагорную проповедь с японского языка на русский.
Однако, вместе с тем я попросил владыку благословить меня читать простым людям беседу Серафима Саровского и Мотовилова.
Я выписал для владыки Иоанна некоторые выдержки из сей малой книжицы:
- Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни
- всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего,
- Стяжевайте благодать Духа Святого и всеми другими Христа ради добродетелями, торгуйте ими духовно, торгуйте теми из них, которые вам больший прибыток дают. Собирайте капитал благодатных избытков благости Божией,
- на нее, то есть на молитву, всякому и всегда есть возможность - и богатому, и бедному, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведнику, и грешнику,
- велика сила молитвы даже и грешного человека
- ведь молитвою мы с Ним Самим, Всеблагим и Животворящим Богом и Спасом нашим беседовать удостаиваемся.
Владыка Иоанн выслушал меня, прочел мои краткие выдержки и сказал:
- Ну, что ж, отец Нектарий, попробуйте пронять сердца наших селян. Благословляю я вас на это.
Ко мне приходили учащиеся семинарии и обсуждали со мной некоторые места из евангелий, как они должны звучать на башкирском. Когда я работал на строительстве Транссиба, мне приходилось общаться с башкирами самому, и я немного знал их язык. Поэтому большого труда в изъяснении некоторых мест из евангелия на башкирском для меня не было.
Наступил новый 1917 год и я представил свои записи владыке Иоанну и учителям. Владыка дал мне новое задание, точно также переводить значение слов с японского на русский для притч. Преподаватели мне сказали, что это еще сложнее, так как какие то слова могут присутствовать в жизни японцев и совсем не быть в жизни местных народов.
Я сказал владыке Иоанну, что неплохо бы было пообщаться с простыми людьми в селах, что бы лучше познать их жизнь. Но владыка уже занялся мыслью о создании борцовского зала при нашей семинарии, по подобию дадзё в Токийской семинарии, которое устроил владыка Николай. Владыка просил меня проводить борцовские занятия с учениками, и я согласился, вспомнив слова отца Павла: "если кто будет тебя просить обучить этому искусству - никому не отказывай"
Я обучал учеников тем самым движениям, которым учил меня сам отец Павел. При этом я постоянно повторял вслух молитву Иисусову "Иисусе, сыне божий, помилуй мя". А когда мы начинали бороться я старался учить ребят быть мягкими и никому не причинять вреда. Также я говорил им: "никому вреда не причиняйте, используйте то, что от меня возьмете только для защиты слабых или собственных жизней от разбойников"
Так мы потихоньку занимались переводом и борцовскими занятиями, но вдруг, в феврале, случилась революция, а за ней отречение от престола Государя. Все мы пребывали в растерянности, но работу не оставляли.
Доработав так до лета, я попросился у владыки с учащимися все-таки проехать по селам где живут простые люди. Владыка Иоанн нас благословил.
Мы ездили по селам, знакомились с людьми. Ночевали в избах, беседовали с простыми людьми, читали и объясняли им Евангелие. Старался я и обучать простых людей Иисусовой молитве.
Не спеша мы объехали весь Байкал и вернулись в Иркутск.
В это же время в Забайкалье появились атаман Григорий Михайлович Семёнов и его друг барон Роман Фёдорович Унгерн. Атаман Семёнов был назначен военным комиссаром всего Дальнего Востока. Семёнов и Унгерн склонялись к буддизму и чуждались православной веры.
Выпускник учительской семинарии - Цыбен Жамцаранович Жамцарано, зашедший как то раз к нам, в церковно-учительскую семинарию поведал нам о своей встрече с бароном Унгерном в Иркутске. Унгерн рассказал Жамцарано, что его дед был кровожадным пиратом, орудовавшим во всех морях и доплывший до самой Индии. В Индии дед принял буддизм и теперь барон хочет собрать всех забайкальских буддистов под свои знамена.
Ни Семёнов, ни Унгерн не сделали визит правящему архиерею Иркутска - владыке Иоанну и в скором времени стали собирать свою армию из забайкальских буддистов - монголов, бурят и других народностей.
Вскоре случилась и октябрьская революция. После нее мы продолжали занятия в нашей семинарии, а владыка Иоанн, уже понимал, что Россию ждут большие перемены. Атаман Семёнов и барон Унгерн двинули свои войска для борьбы с большевиками.
Вот тут я и вспомнил предсказание отца Павла о том, что в России начнется великая смута, все монастыри закроют, и рассказал об этом владыке Иоанну. Он скорбно опустил голову и сказал: "Прав был отец Павел! Ох, как прав! Мне Господь это тоже видеть дал". Владыка Иоанн был человек святой жизни, наверняка Сам Господь и ему открыл все о грозных гонениях и смуте.