Через несколько дней я был взят в плен. Немцы использовали русских пленных на строительных работах в районе аэродрома. На наше счастье, в группе оказался советский летчик, и мы совершили дерзкий захват немецкого самолета в обеденный перерыв. Когда взлетели, немцы спохватились, открыли огонь из стрелкового оружия, а при подлете к линии фронта зенитные пушки немцев и наших изрешетили самолет, но мы сели на опушке леса на нашей территории. Не успели вылезти из самолета, как группа советских солдат окружила нас и доставила в подразделение СМЕРШ.
После быстрого опроса всю группу отправили в тыловые подразделения, где сотрудники СМЕРШа подвергли нас длительным допросам, после которых я вновь оказался на передовой…
Нам, курсантам, стало стыдно и за анекдот, и за хохот. Мы стали просить полковника Широкова простить нас, но он продолжил свой рассказ:
— После войны я поступил в военное училище, по окончании которого был направлен служить на Чукотку. Будучи дежурным по части, я пошел проверять караул в ночное время. Разыгралась пурга, а в таких случаях дежурный по части вместе с начальником караула подцепляют металлический трос к портупее и с помощью кольца передвигаются по тросу, натянутому между столбами, от одного охраняемого объекта к другому.
Когда мы прошли несколько метров, сильный порыв ветра порвал трос, свалил с ног и покатил в неизвестном направлении. Я потерял ориентировку, немного отлежался в сугробе и, протирая глаза, увидел вдалеке свет. Ползком добрался до света, стал стучать. Оказался около своего дома. Никогда нельзя падать духом!
Полковник сделал паузу, перевел взгляд с одного курсанта на другого и продолжил:
— Так вот, паникеры, если вы будете бороться за свою жизнь и жизнь своих подчиненных, то сможете защитить и себя, и Родину.
Вот какой предметный урок нам преподал полковник Широков.
Перед выпуском из училища стало известно, что нас не будут направлять в войска ПВО, а заполнят нами свободные должности в армии. Меня встревожила такая нерадостная перспектива, и я поделился своими опасениями с преподавателем радиотехники Василием Васильевичем Цветаевым, с которым у меня уже сложились доверительные отношения. Василий Васильевич рассказал о своем пути от лейтенанта-прожекториста до старшего преподавателя кафедры радиотехники. Он сменил несколько военных профессий. Заверил, что это ждет и нас, поэтому нужно быть готовым и к смене профессии, и к смене мест службы. Ни от каких предложений не отказываться и воспринимать все изменения как должное. Тогда служба будет не в тягость, а в радость. У меня так и получилось.
Наше училище на летний период выезжало в Красное Село, там проводились учения, стрельбы, сдача вступительных экзаменов, туда же отправлялись и преподаватели с семьями на все лето.
На втором году обучения наш курс в середине лета выехал в Красное Село на учения. Ночные учения подходили к своему завершению, и мы группами возвращались к месту дислокации, вооруженные автоматами с холостыми патронами. Следует заметить — холостые патроны выданы были нескольким курсантам, и мне тоже. По непонятным мне причинам мой товарищ, курсант В., не расстрелял свои патроны во время учений, и, когда мы вошли на территорию спящего городка, он, радостный, открыл огонь. Его стрельбу — салют, посвященный окончанию учений, весело, гоготом, свистом и криком поддержали сокурсники, в том числе и я. Рассвет только что забрезжил, нам было весело, а в это время преподаватели, участники Великой Отечественной войны, стали выбегать в нижнем белье для выяснения обстановки. Здесь же они нашли руководителя учений, предъявили свои претензии и потребовали найти стрелявших и отчислить их из училища. Но об этом я узнал позже, а тогда я и В. пришли, как и все участники учений, в ружейную комнату, отвинтили специальную насадку для стрельбы холостыми патронами и с разрешения заместителя командира взвода пошли спать. Но легли мы в палатку соседнего отделения и быстро заснули кротким сном.
А в это время события развивались стремительно. Была дана команда выявить курсантов, кому выдавались холостые патроны. Замкомвзвода ощупал все автоматы с целью выявить горячие от стрельбы, но ощупал он только те автоматы, на которых были специальные насадки для стрельбы холостыми патронами. Затем объявили тревогу для всех участников учений, а на построении было предложено сознаться тем, кто стрелял, и выйти из строя. Никто не вышел. Объявили: «Курсант, стрелявший в пределах городка, будет отчислен, если лично не придет с повинной». А мы в это время безмятежно спали и, может быть, видели дом родной и что-то еще хорошее.
Утром замкомвзвода опросил нас: «Почему вы не были на построении?» Я объяснил, что мы спали в палатке второго отделения, это подтвердили и другие курсанты. Несколько курсантов под различными предлогами спрашивали меня, знаю ли я, кто стрелял в последний день учений. Я отвечал, что слыхом не слыхивал. Так хулиганский поступок моего товарища не был вскрыт, и он благополучно закончил училище.
На последнем курсе, в феврале месяце, проводились ночные учения, целью которых были отработка действий по занятию огневой позиции, подготовке окопов для пусковой ракетной установки, закреплению ракетной установки в окопе, пуск (условный) ракеты, снятие с пусковой позиции, возвращение в лагеря. Учения проходили под Ленинградом. Мороз стоял минус 33 градуса, сильный пронизывающий ветер и высокая влажность.
На стартовую позицию мы добрались без происшествий. В установленное время выкопали окоп для пусковой установки размером двенадцать квадратных метров (в мерзлой земле), завезли пусковые установки, осталось только забить сошники в турели пусковых установок. Но к этому времени силы покинули нас. Для того чтобы забить железные треугольной формы сошники в мерзлую землю на глубину пятьдесят сантиметров, нужны были физические силы, а у нас их не осталось. Но никто не отменял нормативы, а значит, нужно кровь из носу выполнять их. Выручил здоровый парень Василий Годунов, курсант нашего взвода. Он все же с помощью кувалды «Маши» все сошники забил, и мы уложились в нормативы и осуществили условный пуск ракеты.
Теперь нужно сошники вытащить и пусковую установку перевести в походное положение и быть готовыми к возвращению в лагеря. При пронизывающем ветре, сильнейшем морозе, под аккомпанемент бодрящего мата, мы сумели подготовиться к оставлению боевых позиций. И как только залезли в кузов машины (а мне повезло, я попал в кабину КРАЗа), мы вместе с шофером заснули сном младенцев — жизнь на земле закончилась, мы в раю.
Но милый сердцу мат офицера Матюхина разбудил нас и помог догнать уехавшую колонну.
25 июля 1964 года я получил диплом об окончании ЛЗАТУ по специальности «Эксплуатация и ремонт электрического приборного и высотного оборудования летательных аппаратов, их электронной автоматики». Мне присвоили квалификацию «техник-электромеханик». Комбат, мило улыбаясь, спросил меня: «Вдовин, ты во время учений замерзал?»
— Да, замерзал.
— Ну вот, поедешь в теплые края, в ЗакВО.
— Но я же не просился в этот округ. В моем рапорте его нет.
— Ну, заходи, допишешь рапорт.
Следует сказать для не служивших: каждый курсант имел право написать названия трех округов, куда он готов направиться служить. Я ЗакВО не писал, но…
И направили лейтенанта Вдовина служить в ЗакВО — Закавказский военный округ. Так началась моя офицерская служба.
ХРОНИКА СОБЫТИЙ В СССР В 1962 ГОДУ
Триумфальный групповой полет советских космонавтов на кораблях «Восток-3» и «Восток-4». Резкое обострение международной обстановки — Карибский кризис. Мир на грани третьей мировой войны.
Сложная и внутренняя обстановка в стране. Расстрел рабочих в городе Новочеркасске: семь человек расстреляны, 105 человек осуждены, 23 человека убиты в ходе волнений.