И вот торжественная минута наступила. Проревел пароходный гудок, и судовая команда во главе с капитаном выстроилась на баке. Послышалась нестройная, трескучая «музыка» — это выскочившие на палубу полуголые «морские черти», в которых нетрудно было узнать вымазанных сажей матросов, застучали трещотками, забили в кастрюли, сковороды, тазы. Под оглушительные звуки появился владыка океана — Нептун. На нём была шутовская корона, вырезанная из жести и увенчанная бубенцами, в руке он держал трезубец-вилы; густая зеленая борода из пакли ниспадала к босым ногам. Капитан отдал морскому владыке почтительный рапорт, доложил о новичках, явившихся на поклон. Новички по очереди подходили к Нептуну, отвечали на его каверзные вопросы. Затем их кидали в большой чан с водой, а один из «чертей» вручал шуточный диплом — свидетельство о переходе экватора.
Было много шума и смеха, особенно когда в чан начали окунать тех, кто уже переходил экватор. Не избежал этой участи и я.
Весёлая церемония кончилась. Мы занялись уборкой. Швабры лихо скребли палубу, вода струями лилась по дощатому настилу, когда, ненароком взглянув на небо, я увидел такое, что заставило меня вскрикнуть: солнце по-прежнему светило с юга, хотя после пересечения нами экватора должно было светить с севера!
Я помнил происшествие с тенью в Уругвае и глубоко задумался. Что случилось? Солнце ведет себя так, словно его не касается столь важное событие, как переход экватора нашим судном... Возможно ли это? Ведь даже самое почтенное и уважаемое небесное светило обязано считаться с законами природы...
Солнце не может ошибаться. Следовательно, судя по его положению в небе, ошиблись мы и экватор ещё не перейден?
Вам, конечно, известно, что экватор — граница условная. Она показана черной линией на всех картах и глобусах, но глазами ее не увидишь ни на суше, ни в океане. Ставить на воде опознавательные пограничные знаки, какие-нибудь бакены или буи на якорных цепях обошлось бы дорого, а постоянно следить, чтобы ветры и морские течения не сорвали их с якорей, было бы неимоверно хлопотно. Да и кому нужны такие пограничные знаки? На кораблях есть превосходные приборы, позволяющие точно определить местонахождение судна — точку на скрещении линий широты и долготы.
Неужели подвели приборы и местонахождение корабля вычислено неправильно? Но тогда грозят серьезные неприятности — мы рискуем наскочить на мель или на риф, можем пройти мимо порта назначения.
Надо было предупредить капитана. К счастью, сделать это не удалось.
Почему к счастью? Забегая вперед, скажу, что юнга Загадкин стал бы тогда посмешищем для всей команды. Но мне повезло: на пути попался доктор, с которым я поделился своими догадками.
— Всё в порядке, дорогой, — утешил меня доктор. — Экватор перейдён, ничего страшного не случилось и с солнцем. А ты по-прежнему тёмный человек. Конечно, не такой, каким был в Уругвае, но всё же темноватый. Иди заканчивай уборку палубы. Нехорошо, когда товарищи трудятся, а ты с работы убежал...
В немногих словах доктор разъяснил мне поведение солнца. Оно поступало правильно, продолжая светить нам с юга, а не с севера.
Спустя несколько дней, уже в Джакарте, мы встретили Новый год. Пошла первая неделя января, мы находились в Индонезии, далеко за экватором, а солнце и тут вело себя так же, как в Северном полушарии, — двигалось по южной стороне неба! И, что всего удивительней, его поведение оставалось совершенно законным!
Там, где часовая стрелка никогда не врёт...
Однажды мои часы упали на палубу и хотя не разбились, но начали упорно отставать. Как ни подводил стрелки, я все равно опаздывал к завтраку, обеду, ужину. Коку надоело кормить меня отдельно от всей команды, и он вызвался выверить мои часы, что вскоре успешно сделал. Возвращая часы, он спросил:
— Известно ли тебе, Захар, что на земле есть такая точка, где часовая стрелка может показывать любое время суток и никто не вправе заявить, что она врет? Часовых дел мастера умерли бы там от голода, если бы не поспешили переменить профессию. В этой точке вчерашний день можно считать нынешним или нынешний — завтрашним. Кто-нибудь, например, скажет, что сегодня пятница, другой возразит: нет, суббота! И как ни странно, оба будут правы. Солнце восходит и заходит там лишь раз в году, а день и ночь длятся по многу месяцев. Куда ни посмотришь по сторонам этой точки, всюду увидишь... одну и ту же сторону горизонта. Знаешь ли ты, где находится эта удивительная точка?
— Нет, — ответил я.
— Прискорбно, юнга, весьма прискорбно, — огорчился кок. — Тем более, что таких точек на земле не одна, а две. Правда, на нашем судне ни к одной из них не попадёшь, но мореплавателю, особенно такому любителю географии, как ты, все же необходимо знать их точный адрес. Поди спроси у сведущих людей...
За пятнадцать минут из одной части света в другую
Наш корабль стоял в одном из больших портов Европы.
Неожиданно капитан вручил мне пакет, приказал сесть на катер и сдать пакет человеку, живущему в... другой части света. Я выполнил приказ и спустя полчаса вернулся на судно.
О необыкновенном поручении я написал своему старшему брату, сталевару. Вскоре он ответил, что ничего необыкновенного в исполненном мною поручении не находит, потому что сам каждое утро переезжает из одной части света в другую, а каждый вечер возвращается обратно.
По словам брата, он так привык к этим постоянным переездам, что их даже не замечает.
Как вы думаете, где живет мой брат сталевар и в каком порту мне довелось выполнить необыкновенное поручение?
Второй Керабан, или посуху из Америки в Африку
— Что тебе известно, Захар, об упрямце Керабане? — как-то на досуге спросил меня корабельный кок — любитель географических историй и всяческих забавных происшествий, связанных с географией. Историю Керабана трудно забыть тому, кто хотя бы однажды читал о ней. И я выложил коку все, что знал о чудаке турке, совершившем самое нелепое по своей цели путешествие. Этот богатый человек торговал табаком в городе Стамбуле, на европейском берегу Босфора, а жил в городе Ускюдаре, расположенном на азиатском берегу пролива, как раз напротив Стамбула. Из простого упрямства Керабан отказался уплатить грошовый сбор за переправу и, вместо того чтобы быстро вернуться домой на лодке, предпочел отправиться в длительную поездку на лошадях вокруг всего побережья Черного моря! Наверное, и вы помните эту историю, занимательно рассказанную писателем Жюлем Верном.
— Молодец, юнга! — похвалил меня кок. — А слыхал ли ты о втором Керабане, другом чудаке, который собрался проехать не по воде, а посуху из Патагонии в Южной Америке к... мысу Доброй Надежды в Африке? Как полагаешь, удалось ему осуществить свою затею?
Я поглядел на карту и призадумался. На востоке Патагонию от мыса Доброй Надежды отделяет Атлантический океан, на западе — Тихий и Индийский океаны. На юге лежит Антарктида, отрезанная от остальных материков водами тех же трех океанов. На севере, там, где Америка ближе всего отстоит от Азии, оба континента разделены Беринговым проливом. Помешают чудаку и каналы: Панамский в Центральной Америке и Суэцкий на перешейке между Азией и Африкой.
В самом деле, удалось бы второму Керабану попасть посуху из Патагонии к мысу Доброй Надежды?
Удивительная река
Для вас, конечно, не тайна, что океанские корабли по рекам не ходят, а если и заплывают в реку, то лишь до морского порта, обычно расположенного невдалеке от ее устья. Однако случилось так, что наше океанское судно успешно прошло по течению реки без малого... десять тысяч километров. Об этом примечательном плавании стоит рассказать.