Так вразумил меня отец Павел в отношении чудес.
Через несколько дней я спросил отца Павла:
- Батюшка, куда же мне в России поселиться?
Он ответил:
- Положись на волю Божию, Господь все управит. Иди, не думая куда, только молись со вниманием, вот и все, что от тебя нужно, а Господь тебя как младенца за руку поведет. Найдешь ты себе мудрого духовного отца, - хитро улыбнулся и продолжил – мудрее меня он будет. Он будет пламенным. Только не скоро ты его встретишь, а когда встретишь – не ошибешься, сразу его узнаешь. Лет десять он тобой руководить будет. Только на ум свой, прошу тебя, не полагайся.
Отец Павел очень любил праздник Пасхи. Чинно проводил службу, а после службы приветствовал всех прихожан радостным восклицанием «Харисутосу Фукацу». После службы, у себя дома лучился так как будто из него источал лучи Сам Воскресший Христос.
Весной 1913 года я исповедовался у отца Павла. После исповеди я спросил:
- Батюшка, как мне считать себя первым грешником?
- Никогда не говори о том, что ты первый из грешников, пока не поймешь это опытно, а то это будет ложью пред Богом. Был случай, когда одного своего собрата я осуждал и ругал в сердце своем за то, что он, по моему мнению, деньги собирает и копит для себя, а он их на благое дело употребил все. Вот тогда я понял свою испорченную природу, готовую согрешить каждое мгновение, и то, что я первый из грешников. – ответил мне отец Павел.
Я возразил:
- Да я бы без тебя веру свою Православную так бы и не понял, а скольких людей ты ко Христу привел? Тысячи, наверное. Неужто, первый от грешников может такие дела Божьи делать?
- Не в делах главное, то, что люди ко Христу приходили в том не моя заслуга, а милость Божья, я только посох в руках Доброго Пастыря. А природа этого посоха испорченная. И только Бог эту природу исцелить в силах. – еще батюшка добавил – я, Нектарий, отхожу уже от жизни этой, ты помолись за меня. Господь тебе смерти моей не покажет, но на могилку мою зайди и долго в Японии не оставайся. Пора тебе домой возвращаться. – И грустно улыбнулся.
Я не понял тогда, почему Господь мне не покажет смерти отца Павла.
Механик наш, часто отправлял бригады ремонтников для починки паровозов или всего состава на разные станции между нашим вокзалом в Токио - Синдзюку и другими крупными городами, так как на малых станциях или в небольших селениях не было своих ремонтников или их умения не хватало для починки. Иногда наши бригады, в которые механик и меня ставил, чинили паровозы или вагоны по несколько суток, живя в пристанционных домиках, а если таковых не было, то размещались прямо в вагонах.
В начале июня 1913 года бригаду, в которой состоял и я, отправили на станцию Синагава, на расстояние около 20 верст от наших мастерских.
Там при отправке от грузовой платформы сошел с рельсов груженый состав. Выбился один рельс, крушения состава не случилось, так как он только тронулся, и скорость была мала.
Мы осмотрели весь состав и паровоз отдельно. Все вагоны были целы, паровоз – тоже, но вот бандажи на многих колесах потрещали, да и оси надо было проверять.
Груз начали перегружать в другой состав, потом мы расцепили вагоны и паровоз, стали загонять в мастерские, осматривать, подсчитывать – нуждается в замене. Отправили донесение в управление о необходимости замены колес и осей. Выбившийся рельс поставили на место.
С перегрузкой и починками занимались мы почти три недели, потом вернулись обратно в свои мастерские.
На следующий день я отправился к отцу Павлу. Но его уже не застал. Батюшка, как и говорил, отошел без меня 25 июня 1913 года.
Отец Алексий – родной сын отца Павла отвел меня на его могилку, на кладбище Аояма. Отец Алексий отслужил панихидку, во время которой я непрестанно плакал.
С кладбища я вернулся в мастерские весь заплаканный. Товарищи мои мня окружили и стали спрашивать – что случилось? Я ответил, что умер мой отец. Все подумали, что я повредился умом, зная, что отец мой родной давно умер в России, вдобавок я был весь в слезах. Меня отправили отдыхать в мою комнатку. Я лег и быстро заснул. Во сне мне явился отец Павел. Он был в полном пасхальном облачении, с крестом в руке и весь сиял. Радостная улыбка была на его лице. «Харисутосу Фукацу, Вася, для меня теперь вечная Пасха Христова наступила! Так мне теперь радостно! Не забывай храм Божий посещать и молиться непрестанно. Все, что я тебе заповедал - выполняй» Такие слова сказал мне батюшка и сонное видение кончилось. Я проснулся, но уже не опечаленный, каким засыпал, а радостным. Я вышел в мастерские уже радостным и ободренным батюшкой. Товарищи мои по работе укрепились в мысли, что я повредился умом. А механик отвел меня в сторону и сказал:
- Вася, у тебя что-то случилось, или разлука с Родиной сильно огорчает тебя, но тебе надо отдохнуть. Твои товарищи бояться, как бы ты бед не натворил. Отдохни, отправься куда-нибудь, а когда полегчает – возвращайся, твою комнату я никому не отдам, вещи можешь оставить в ней.
Я молчал, не зная, как мне поступить. Я размышлял. Батюшка заповедал мне вернуться в Россию, но я думал сначала уладить все дела, проститься с людьми, с которыми сжился, а уж потом отправиться на Родину. Но вдруг я понял, что это воля Божья снимает меня с места. Я обратился к механику:
- Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал, век буду молить за тебя Бога. Дай мне расчет, и я уеду на Родину.
При этих словах я обнял механика, он был Юма. И он тоже сжал меня в объятиях.
- Расчет можешь получить завтра, но я дам тебе деньги, - сказал он, - а причитающееся тебе потом возьму.
И этот добрый человек дал мне все, что мне полагалось и даже сверх того.
Собрав свои малые пожитки и сказав «прощайте» своим товарищам, я удалился из мастерских навсегда.
Затем я отправился в дом отца Павла. Там меня встретил бывший там отец Алексий, которому я поведал обо всем случившемся. Он предложил мне побыть некоторое время в доме отца Павла, что было весьма кстати.
Оставив свои пожитки в доме отца Павла, я отправился к владыке Сергию, который теперь стал епископом Токийским.
Владыка принял меня ласково, выслушал обо всем и сказал:
- Я выправлю вам все необходимые документы и дам немного денег на первое время, только подождите немного, пока все формальности с бумагами закончатся, а потом поезжайте с Богом в Россию.
Я возразил, мол, денег мне и так хватит на дорогу, на что владыка ответил:
- Японские ены вам в России не нужны будут, я дам вам рубли, на первое время. Пока давайте все бумаги, какие у вас есть и зайдите через неделю. Я похлопочу, что бы все бумаги были выправлены как можно скорее.
Всю неделю я ходил на могилку отца Павла и молился на ней. А по прошествии недели пришел я к владыке Сергию.
Владыка выдал мне все бумаги, дал пачку русских ассигнаций, я не считая их, сунул все в карман подрясника. Поблагодарил владыку, взял у него благословение на дорогу и мы простились.
- Помолитесь обо мне, отец Нектарий, может быть свидимся когда-нибудь там, в России.
- Спаси вас Господь, владыка, за всю вашу доброту. И вы уж обо мне помолитесь.
С этими словами я вышел от владыки, зашел на последок на могилку отца Павла, набрал земельки в плат, и отправился в его дом. Там я забрал свои вещи, простился с отцом Алексием и отправился на ставший родным вокзал Синдзюку.
Потихоньку проезжая по Японии, я добрался до порта в Хакодате, откуда отплыл в Россию и 3 сентября 1913 года, после долгой разлуки вступил на родную землю в портовом городе Владивостоке.
Передохнув некоторое время после долгого плавания, я отправился в дальнейший путь по России.
1