Что такое христианское государство в наше время? Как его создать в условиях безверия, разноверия, разноплеменности? Каково положение в нем Церкви Православной? Какие формы ее воздействия на государство, на народ, на культуру, на хозяйство, на социальный строй? Как сочетать подлинную свободу с подлинной властью? Ответы на эти и другие вытекающие из них вопросы обычно извлекаются из двух источников: из ссылок на прошлое, увы, на девять десятых конкретно неповторимое, или на образцы чужих восстановлений, увы, тоже неприложимых к нам в значительной мере и особенно чуждых в существе, если для нас Св. Русь не пустое слово. После нынешнего безбожного грехопадения Россию поднимут только люди со Христом в сердце, а не на вывесках и плакатах, Мерилом доверия народного станет только мученичеством засвидетельствованная святость. Все другое, мирское, запятнанное лукавыми приспособлениями и падениями, должно будет равняться по ней и проверяться ею.
Словом, у нас нет серьезных, деловых, мудрых достойных великой России, ответов на вопросы о построении Св. Руси. Эту слабость нашу пора осознать и посильно исправить. Пора. Время уже перешагнуло нашу спячку. «Восстанете!..»
II. Национальная душа и миссия наций
По законам массового заражения мы незаметно для себя легко проникаемся ходячими мнениями. Отлично используют этот психологический путь в своих целях цеховые мастера «общественного мнения». Через школу, прессу и все прочие средства «просвещения» они издавна и с умыслом внушили «передовому» большинству якобы «наукой установленный» тезис, будто расовые и национальные различия народов вещь малозначительная, изменчивая, текучая. А потому — общемировая, европейская культура должна согласовать «первобытную» особенность народов и ускорять процесс их слияния в некий модерный интернационал, может быть даже и с общим языком, эсперанто, или воляпюком? В качестве политической формы маячит туманность мировых «соединенных штатов». Государство при этом рассматривается по-адвокатски, как некое анонимное общество на паях, где права и вес покупаются простым акционерством, даже не реальным вкладничеством. Ничего органического, стихийного, глубокого здесь искать не рекомендуется. Это клеймится именем мистики, «реакционного тумана». Мы не собираемся здесь возражать на эти рационалистические пошлости. Это целое мировоззрение, подходящее для мертвых душ, кормящихся псевдофилософскими объедками XVIII и XIX столетий. Мы не доказываем, а только указываем на эти убожества стоптанных и до дыр изношенных башмаков покойного материализма и механизма.
Жизнь вообще в своих основах бездонно мистична, хотя и бесконечно познаваема научным разумом. Мистична жизнь и отдельного человека, и племенных народных коллективов. Она по тончайшим законам наследственности носит в своих недрах всю органическую полноту опыта, переживаний, добродетелей и пороков своих предков, своей истории. Так слагается и действительно существует коллективная душа народов с их особыми влечениями, призваниями и духовной судьбой. Не подчиняясь террору псевдонаучных выделывателей «общественного мнения», мы ясно видим и утверждаем это органическое, из тысячелетних глубин древности идущее, племенное, этническое начало, перерабатываем о е в духовном опыте народов в высшее, идеальное национальное призвание.