– Ыыыыыы!
– Вот дерьмо чуть справа и вперед. Ползи к кучке и ешь, сказал Стэн.
Металлисты стали топать по женщине.
– Ыыыыы! Отпустите! – заныла она.
По ней стали топать.
– Ыыыыы! – снова заныла мать Стэна.
И опять по ней стали топать.
– Вот кучка дерьма показал Стэн. Ползи к ней, – Стэн указал пальцем на кучку какашек.
Мать Стэна приподнялась, опершись руками о землю, подняла лицо и посмотрела, куда Стэн указывает пальцем.
– Ползи к кучке дерьма. Вот сюда. И ешь дерьмо, – Стэн продолжал указывать пальцем на кучку какашек. – Ползи.
Женщина подползла к кучке какашек.
– Теперь ешь.
Мать Стэна лежала у кучки дерьма, опершись руками о землю.
– Ешь, – сказал Стэн.
– Ешь, – сказал Вильям, – топнул по матери Стэна.
– Ешь. Ешь дерьмо, – сказал Стэн и топнул по ней еще раз.
Металлисты стали топать по женщине.
– Ешь дерьмо, – сказал матери Стэн.
Она захватила рукой кусочек толстой какашки, который прилип к пальцам. Поднесла его ко рту, откусила большую часть кала, собравшегося на пальцах, и пожевала. Потом захватила рукой маленький кусочек и снова пожевала.
– Можешь прямо ртом хватать! – сказал Стэн. – С земли. Хватай ртом и ешь. И руками тоже бери.
Мать Стэна остановилась и перестала есть собачий кал.
– Ешь, – сказал Стэн и топнул по ней. Потом еще раз. Металлисты немного потопали по женщине, и она стала захватывать руками кусочки какашек, откусывать, жевать и глотать. Теперь она ела собачий кал усердно и быстро.
– Прямо ртом кусай с земли. Рот подноси и откусывай, – сказал Стэн.
Его мать поднесла рот к тому, что оставалось от кучки какашек, откусила, пожевала и проглотила. Потом еще раз. Потом пару раз попыталась откусить от плоской кляксы кала, оставшейся на земле, и замерла, ничего не делая.
– Продолжай есть! – сказал Стэн. – Ртом прямо бери, откусывай и ешь.
– Не могу, – ответила ему мать, – тут нет. Не получается захватить. Не откусывается.
– Тогда руками собирай.
Мать Стэна стала собирать руками остатки кучки и есть.
– Все. Съела. – сказал Стэн.
– Ну все. Пошли, – ответил Вильям, указав в сторону улицы Дымной.
Неформалы отправились в сторону Дымной, а потом пошли к перекрестку Дымной и Садовой улиц, где располагался магазин, в котором продавалось пиво.
На некотором отдалении от перекрестка Дымной и Садовой улиц, недалеко от центра Стрикт-Мозеса, в длинном деревянном двухэтажном доме, в кабинете со столом, расположенном на втором этаже, стоял Гилберт Стивенсон. На полу лежали две сумки, в одной находились экземпляры книги с описанием символов и обрядов, в другой – амулеты. Гилберт посмотрел на обветшавшие желтые обои с синим узором, покрывавшие стены кабинета, а потом на немного ободранный темно-синий диван. Внизу хлопнула дверь – это уходили охранники, помогавшие довезти вещи из мастерских. Гилберт расселся на диване и подумал, оставить ли вещи в сумках у стола или отнести книги в комнату, где находится библиотека, а амулеты – в соответствующий шкаф с вещами. Было уже поздно. Гилберт отнес сумки в шкаф, где хранились разные вещи, в том числе лампочки и инструменты, и поставил на свободную полку. Потом вернулся в кабинет. Сел за стол. Решил, что на диване сидеть удобнее, сел на диван. На черных волосах застыли разводы отсветов, создаваемых светом электрической лампочки. Темно-карие глаза смотрели на маленький кусочек стены, покрытой ветхими обоями. Участок был выбран на желтой части обоев. На обои падал замечательный электрический свет. Вокруг была восхитительная тишина и прекрасная ночь. Гилберт решил ехать домой. Он встал и остановился меньше чем в метре от дивана. На нем сейчас был черный костюм, серая рубашка и крепкие кожаные туфли. Эта одежда и обувь красиво смотрелись на нем и гармонировали с округлым лицом и немного пухлыми щеками.
Гилберт проверил ящики стола – они были аккуратно задвинуты. Можно отправляться домой.
Последние дни прошли замечательно. Старший ковен восточных иллюминатов, которым руководил Гилберт, при помощи слежки установил распорядок дня и перемещение по городу одного из наименее покорных полицейских, не желающих принимать новый порядок. Восточные иллюминаты, победившие прежних, противопоставляли благодать и закон и учили, что хорошо жить по благодати. Прежние иллюминаты были на стороне закона, равенство перед которым навязывали всем. Теперь новый орден из России прогнал прежних иллюминатов. Высший ковен Восток Майами стал первым и главным ковеном в США, руководимый Гилбертом Старший Ковен Нью-Йорка – единственным ковеном в штате Нью-Йорк. Гилберт Стивенсон был членом ковена Восток Майами, подчинялся непосредственно Ашели Джонсон, руководительнице Востока Майами. А она подчинялась уже русским, сместившим прежнее руководство.