Джеймс Рейнольдс закончил собрание.
Охранники, стоявшие по эту сторону тяжелой двери, ведущей наружу, перешли подальше от нее и сели за небольшим столиком, стоящим у левой стороны зала, левой, если смотреть спиной к двери, ведущей наружу. Они, похоже, сейчас пользовались возможностью расслабиться и отдохнуть.
Джеймс перешел за дверь, ведущую в глубину подвала. С другой стороны от этой двери, если смотреть спиной к двери, ведущей в зал, где происходило собрание, находилась еще одна дверь. Она находилась с правой стороны стены, противоположной той, в которой находилась дверь, через которую только что прошел Царь Иудейский. Было слышно, как громыхнула створка стальной двери, ведущей из зала, где проходило собрание, наружу. Это, скорее всего, охранники прошли поближе к выходу, к остальным воинам, назначенным в охрану.
Здесь, в этой комнате, лежали описания деяний божеств, покровительствующих государству, обращавшихся к ним царей, колдунов и воинов. На отдельном столике и на верхних сторонах двух шкафов стояли тяжелые металлические подсвечники, освященные брызгами крови жертв. На полке одного из шкафов занимал свое место кинжал для жертвоприношений. К шкафу было прислонено копье, одно из тех, которые можно было использовать в обряде человеческого жертвоприношения для танца, в котором участники танцуют перед жертвой, нанося ранки и готовя к тому, чтобы убить. Это было одно из многих копий, имевшихся в масонстве, оно предназначалось для того, чтобы его использовал масон сотой степени посвящения. В ящике, стоявшем у стены, имелись лук и стрелы. Они тоже были освящены каплями крови принесенного в жертву человека и могли использоваться для серьезного жертвоприношения.
Джеймс Рейнольдс сел за стол. Он открыл книгу с повествованиями об ирландских божествах, которую переписывал. Написана она была на пергаменте из человеческой кожи. Масон сотой степени посвящения начал переписывать с варианта, похожего на рукописный, и напечатанного специально для переписчиков, делающих магические книги.
Переписывал осторожно. Занимался этим сейчас Джеймс для того, чтобы лучше выглядеть перед Таранисом. Для Джеймса Рейнольдса божества были в первую очередь личностями, изменяющими мир по своему полному произволу. Таким был и Иегова, и Таранис. Учение о вечных идеях в остове вселенной и о тех божествах, которые были прежде всего такими идеями, он считал ложью, обманом, идущим от тех, кто пытался противодействовать закону. Был Иегова, был Таранис, и подобные могущественные силы делали с миром то, что пожелают, без каких-либо вечных идей вообще. И сейчас Таранис имел полный произвол. Надо было сосредоточиться, изображая покорного служителя, чтобы не обрушить на себя гнев бога, покровительствующего государствам и князьям. А то он, может быть, вообще откажет в помощи.
Начертание текста, с которого масон сотой степени посвящения делал копию, имело веселый и бодрый вид. Джеймсу, человеку протестантской цивилизации, казалось, что в этом начертании должны быть строгость и жесткость, что они тут должны иметь место. Форма букв его наводила на мысли, что строчки имеют совершенно нетоварный вид. От этого нарушался покой, который обязательно надо восстановить! Обязательно! И причем строго определенным способом – при помощи выпивки!
Джеймс занялся переписыванием. Ему вернулся покой. Вечером он обязательно выпьет двести пятьдесят или триста пятьдесят граммов виски.