Двинулись. Покинув лесок, тут же вышли на открытое пространство. Впереди, метрах в восьмистах, горели огни здания, о котором говорил Иван Лесной. В середине – большая квадратная башня, этажей двадцать, по бокам – башенки этажей по восемь, внизу – большое основание. Его низ мешал разглядеть холмик, который находился перед отделением. Бойцы молча указывали командиру на здание.
– Виду, вижу, – шептал Иван Лесной.– Да, это то здание. Тихо! – воскликнул он тихим голосом.
Отряд продолжил двигаться вперед. Склад со стройматериалами теперь находился слева – это было пространство примерно сто метров шириной и двести длиной, по длине оно располагалось поперек направления от леска, из которого рота вышла к вражескому сборищу.
Остановились. Командир отделения сказал, что остановилась вся рота: нужно было уничтожить видеокамеры на складе со стройматериалами – на это отводилось три минуты, – наверное, они находились на заборе. Что же теперь? Наверное, если у склада есть охранник, его убьют, – может быть, подняв шум. Возможно, что те, кому принадлежит склад, постараются убедить власти начать преследование. На складе можно было разглядеть трубы большого диаметра и бетонные блоки. Их было видно сквозь сетчатый забор.
Никакой стрельбы не было. Через три минуты двинулись дальше.
Большое здание – место вражеского сборища – было все ближе. Рота пересекла асфальтовую дорожку со скамейками, находящуюся на ровном месте. Теперь вокруг было открытое пространство. Ровное. Здание со сборищем людей, оставшихся масонами, горело в темноте множеством огней – там, скорее всего, было полно врагов, раз в такое время суток почти во всех комнатах горит свет. Сияли окна нижних четырех этажей основания крупного здания – на этом основании, разглядеть которое не мешал холм, покоились три башни. Правее здания – автостоянка. Левее – небольшая белая пятиэтажная постройка, рядом с которой стояло несколько автомобилей. Автостоянка правее здания со сборищем была набита множеством машин, некоторые из них не вмещались на площадке и стояли на траве. Метрах в пятистах от здания с тремя башнями, справа от него, хорошо был виден забор, который шел от шоссе, которое находилось по ту сторону здания. Он прерывался в точке справа от него.
До сияющей окнами глыбы с тремя башнями оставалось метров двести. Остановились. Левее хорошо различались силуэты бойцов трех соседних отделений.
Сзади подошли двое снайперов и заняли место между третьим отделением первого взвода, находящимся с краю на правом фланге, и вторым – оно находилось левее.
Снайперы легли, тут же залегли и все остальные. Трава тут была приличной высоты, более полуметра. Но не везде. Во многих местах она была низкой.
– Так, – тихо сказал командир отделения. – Ползем вперед и ищем места, откуда можно стрелять лежа.
Проползли несколько метров. Таких мест не было. Везде трава поднималась достаточно высоко, чтобы стрелять лежа было нельзя.
– А теперь остановитесь, – сказал Иван Лесной.
Через полминуты он продолжил говорить.
– Так. Скоро командир и его помощник, находящиеся в центре, откроют огонь вместе с одним из отделений. Мы стреляем по автостоянке. Там, скорее всего, в машинах сидят охранники. Поднимаемся и начинаем вести огонь. Немного рассредоточьтесь. И гранатометчик не должен впереди вас стоять. Все. Двигайтесь.
Справа от Емельяна находилось четверо бойцов. Один автоматчик, пулеметчик и еще двое. Тот автоматчик, который находился справа от него, не спеша пополз вправо. Емельян – за ним, чуть медленнее. Отделение занимало все большее место, затем все остановились. Начали ждать.
Вдруг намного левее, метрах в ста, загрохотали пулеметы и автоматы. Ухнули разрывы гранатометных гранат. Совсем близко, левее, прозвучали выстрелы снайперов. Затем зазвучали длинные очереди пулеметов, которые предназначались под винтовочный патрон, – два таких было в роте. Пулеметчик отделения поднялся и дал две очереди из своего РПД. Гранатометчик выпустил гранату в сторону автостоянки. Ухнул взрыв. Потом почти сразу же еще один. Рядом с Емельяном прозвучала короткая автоматная очередь. Потом еще одна. Емельян стал подниматься, чтобы тоже начать стрелять. Пока он вставал, прострекотали звуки еще нескольких коротких автоматных очередей.
Емельян прицелился из автомата в одну из белых машин, стоящих на автостоянке, и дал короткую очередь из трех выстрелов – белые машины были лучше видны в ночной темноте. Потом снова прицелился, на этот раз тщательно, и нажал на спусковой крючок. Автомат разразился длинной очередью из семи или восьми выстрелов. Затем стрелок выпустил еще одну короткую очередь, и еще одну. Прекратив обстреливать белую машину, он просто стрелял по стоянке. Сменил рожок автомата и продолжил вести огонь. Израсходовал второй рожок, вставил третий. Оставалось всего два рожка, по тридцать патронов в каждом, один из них был в автомате. Емельян нажал на спусковой крючок. Автомат опять разразился короткой очередью. Стрелок залег в траву. Потом высунулся, чтобы посмотреть на автостоянку. Машины занялись огнем. Пламя было видно и в центральной башне большого здания, находящегося впереди, – ближе к верхним этажам, чем к нижним.