Дошли до джипов, их заняли водители, а кроме них – мертвые и раненые. Остальные пошли пешком. Джипы то медленно ехали, то останавливались. Кендрик был в той части отряда, которая шла позади джипов, наблюдая, не начал ли противник преследовать. Была еще та часть отряда, которая двигалась впереди. Приходилось идти не вдоль дороги, а рядом, то и дело двигаясь через траву. И еще нужно было посматривать по сторонам. Товарищи делали то же. Боеприпасов осталось мало. Половина того, что носили с собой. У Кендрика имелось четыре запасных рожка к автомату. И еще наполовину полный рожок был вставлен в автомат. У гранатометчиков почти не было гранат к гранатометам, у пулеметчиков – оставалось очень мало патронов к пулеметам. Это при том, что все забрали боеприпасы у убитых и раненых.
Отступили к раскопам.
Тут располагались ямы, в которых вниз вели небольшие лесенки из земли. На лесенке мог уместиться один стрелок. Еще имелись отвалы. Они были разбросаны в разных местах, с них вся окружающая местность хорошо простреливалась.
Джипов осталось девять. На один из них погрузили трех тяжелораненых и двух умеющих водить машину и отправили к раскопкам у Салихлера – просить боеприпасы и транспорт для раненых, если он будет.
Стали готовиться к обороне. Определились, откуда и как простреливается окружающая местность. Нашли в двух раскопах входы в тоннели и отправили в каждый из них двоих, чтобы обыскать их на километр от входа либо же найти выходы. Им было сказано, что если они окажутся одни – остальных перебьют либо остальные отступят, – то лучше пусть ищут другой выход из тоннелей или пробиваются ночью. Им сказали: на обследование тоннелей час, затем возвращаться.
Раненых по земляным лесенкам начали спускать в один из раскопов, как в одно из низких и непростреливаемых мест.
Кендрик смотрел на одну из дорог, которая уходила от этого места и поворачивала то вправо, то влево. С высоты отвала было удобно наблюдать за тем, что находилось вокруг. Удалось занять на куче глинистой ссохшейся земли удобное место. Тут можно было держать автомат прямо, рожком вниз. Левее заняли свои места два автоматчика, за ними – гранатометчик. У него оставалась только одна граната.
Отряд был готов к появлению врага.
***
Олан снова пришел на свидание с Кинни на место, где ничего не росло, земля была плотной и на краю этого участка земли лежал поломанный каменный брусок. Девушка ждала его. Она была в длинном красном платье и в тех же сандалиях, что и в прошлый раз.
Они опять начали беседовать.
– Под серьезной угрозой наше дело. Все наше дело! – говорила Кинни.
– Почему? – спросил Олан.
– А потому что вожди по-прежнему стремятся воевать, завоевывать, грабить и опустошать окрестные земли. Мало им того, что можно улучшать взаимодействие с Вифинией. И брать спокойно дань от Пергама. Они грабят и грабят.
– Да сколько лет уже. Все такие же набеги. Надо надеяться, ничего плохого из этого не выйдет.
– Ну, скорее, лучше сказать, не окрестные земли грабят, а за пределами своих земель. Полуостров-то большой. Да, действительно, вероятно, ничего плохого не выйдет. Но уж лучше бы они столько набегов для грабежей не устраивали.
Разговор о набегах закончился. Кинни сказала:
– Целуй мои ноги.
Олан простерся перед девушкой. Она чуть приподняла свое платье. Чтобы было удобнее подползти к ее ступням.
Олан подполз чуть ближе и начал целовать нежные ступни девушки. Он целовал то подъемы ступней сверху, то сбоку, иногда целовал пальцы ног и пятки.
– Все, хватит! – произнесла девушка.
Олан немного отполз от нее. Она приказала снять одежду и лечь. Он так и поступил. Она встала ему на грудь и начала переступать. Вес девушки давил ему на ребра. От этого нарастало громадное удовольствие. Кинни переступала, иногда делая перерывы и начиная стоять на груди Олана обеими ногами, и снова начинала переступать. Наконец, она сошла с груди Олана и ступила на землю. Приказала встать на колени. Когда он это сделал, перешла в другое место. Высказала свое следующее указание, приказав подойти и снова встать на колени. Олан встал на колени. Кинни наступила перед собой и отступила обратно. На земле образовался четкий след, внутри которого земля, похожая на глину, была хорошо вдавлена вниз. Девушка приказала целовать след. Значит, она нашла место, где земля не очень просохшая и след будет хорошо виден, – чтобы наступить, оставив след, и приказать этот след целовать.
Олан начал целовать след, оставленный подошвой правой сандалии девушки. Спустя какое-то время она сказала прекратить. Олан приподнялся, встав перед ней на колени. Кинни ступила перед собой левой ногой, надавив на землю. Пальцы ноги девушки давили на подошву сандалии. Девушка переставила ногу назад. Приказала целовать след. Олан лег и поцеловал след, оставленный подошвой левой сандалии Кинни. И еще. И еще. Он целовал след то ближе к его передней части, то к задней. То целовал ближе к месту, где отпечаталось закругление подошвы сандалии, находящееся впереди, перед пальцами ноги, то ту часть следа, на которую давила часть подошвы, находящаяся под пяткой.