— Клянусь небом и землей, воздухом и огнем, твоей и своей кровью быть рядом до скончания дней. И если оружие мое поднимется на тебя — да развеет меня ветер, спалит огонь, а вода и земля забудут мое имя. Кровью связуется этот союз, да будет он крепче земли, длиннее воды, ярче огня и сильнее ветра.
Хамид-бей одним движением надрезал соединенные в огне ладони, и кровь молодых людей, смешавшись, брызнула в костер. Гости и свидетели склонили головы — вспыхнувший огонь обещал новорожденной семье благополучие и крепкий брак.
Госпожа Зобейда первая хлопнула в ладоши. Под гром аплодисментов молодой муж подхватил на руки едва не потерявшую сознание жену и вышел с нею в соседний зал.
Половину зала занимали низкие широкие диваны, обтянутые шелком. Вороха подушек, полосатых валиков и пуфов превращали эту часть в царство неги и роскоши.
Вторая половина зала представляла собой бассейн, наполненный прозрачной подсвеченной водой. В прохладной влаге плавали рыбки и чудесные водяные лилии с Аркорана.
В центре бассейна находился помост. На нем возвышался двойной трон, украшенный резьбой из белоснежной кости глубоководного марена.
На левую часть трон Орам усадил молодую жену и обложил ее подушками, хотя в броне ей было все равно, на чем сидеть — хоть на камнях. На правый трон сел сам.
Его броня была темно-синей, почти черной. Единственное яркое пятно — родовой знак на плече.
Гости неторопливо рассаживались на диваны, выбирая место согласно своему статусу. Ближе всех усаживались родственники и высокопоставленные служащие. Дальше садились знакомые, коллеги и случайные гости.
По сигналу хозяйки слуги внесли подносы с ароматным пловом, блюда с сырами и копченостями, тонкие хрустящие лепешки и зелень. Мальчики в малиновых шароварах и отороченных золотым галуном жилетках несли узкогорлые кувшины и стопки пиал. Девочки в шелковых длинных рубашках и шальварах разбрасывали вокруг лепестки цветов, звеня браслетами и колокольчиками в длинных тонких косах.
Первый тост за молодых произнес Хамид-бей. Он говорил на древнейшем царском языке своей родины. Произнеся здравицу и полное именование Орамазада иль Зибейди ильдур Азилла, старший родственник сказал:
— Сегодня случилось знаменательное — наследник рода Азилла взял в жены последнюю деву из рода Амджад. Отныне Амира ильдур Амджад принимает имя Амина ильдур Азилла и под этим именем вносится в списки рода Азилла.
Среди гостей возник тихий ропот.
Старый интриган удовлетворенно прислушался к шороху, пробежавшему среди гостей, и закончил:
— Поднимем чаши и выпьем это драгоценное каратское за молодых! Будь счастлив, сынок!
Гостям оставалось лишь поддержать тост. Едва чаши опустились на столики, как за ближайшим окном раздался болезненный крик. Хамид-бей широкими шагами подошел к окну, откинул прозрачную штору и распахнул узорную решетку — под окном в освещенном масляными светильниками прямоугольнике лежал один из гостей, туго спелёнатый силовой сетью.
— Ай-яй-яй, — укоризненно покачал головой Хамид-бей. — Разве я не предупредил дорогих гостей? Дом закрыт со всех сторон. Мой любимый племянник играет свадьбу и не хочет, чтобы его празднику помешали неразумные люди. Поэтому прошу, дорогие гости, к столу! Будем есть, пить и веселится, полюбуемся молодыми, пока они здесь. Вознесем хвалы Трем Первым за их здравие и благоденствие!
С этими словами опытный царедворец увлек гостей к столикам, наполненным едой и вином. Старый хитрец старательно делал вид, что не замечает безуспешных попыток гостей связаться с охраной, или хотя бы пробиться за пределы силового купола дома, дабы обрадовать всех такими удивительными новостями.
Через несколько часов пара дюжих сифаров внесли ручные носилки, выполненные в виде павлина с роскошным хвостом украшенным изумрудами и сапфирами.
Невесту под громкие славословия и улюлюканье подвыпивших гостей усадили на спину невиданной птицы. Полдюжины прислужниц в белых одеждах запели печальную песню о разлуке с любимым и начали осыпать гостей розовыми лепестками. Особенно чувствительные гости достали расшитые платки и прослезились.
Вдруг в общей суматохе раздался свист: что-то звякнуло — и один из гостей покатился по полу, зажимая руками разорванное горло. Побледневшая невеста неподвижно сидела на носилках, кинжал сифара, торчащий из горла умирающего, выдернул Хамид-бей и поклонился неподвижной хрупкой фигурке.
— Благодарю, ханым, примите от меня ответный дар, — и положил у ног красавицы снятый с пояса короткий меч.