Генерал Лазарев, крепкого здоровья и сложения человек, среднего роста, с седой шевелюрой, уже заканчивающий шестой десяток лет своей жизни, принял нас под свое руководство. Офицеры любили его за покладистый, мягкий, добрый характер и даже сочувствовали ему, так как он безвылазно сидел в Афганистане, меняя состав отряда.
Итак, наш «Каскад-3» начинал осваиваться в Афганистане, расположившись своими командами во всех основных провинциях. Команда «Карпаты» осела в Герате. В ее составе было двадцать шесть офицеров, четыре прапорщика, пятьдесят солдат и четыре переводчика. Команда «Карпаты-1» разместилась в Шинданде. Состав ее был такой же. Команда «Кавказ», расположившаяся в Кандагаре, имела двадцать семь офицеров, четыре прапорщика, шестьдесят пять солдат и четыре переводчика. Команда «Алтай» осела в Газни. Она имела почти такой же состав, как и первые две команды. Примерно такой же была и команда «Тибет», разместившаяся в Джелалабаде. Команда «Север-1» была расквартирована в Мазари-Шарифе, недалеко от границы с Советским Союзом. Составом своим она была чуть помощнее. В нее входили двадцать четыре офицера, шесть прапорщиков, восемьдесят солдат и четыре переводчика. Команда «Север-11» находилась в Кундузе, имела двадцать три офицера, шесть прапорщиков, шестьдесят четыре солдата и четыре переводчика. В штабе «Каскада-3», располагавшемся в Кабуле, насчитывалось сорок шесть офицеров, два прапорщика, пятьдесят семь солдат и три переводчика.
Вот такая махина была собрана со всего нашего Союза и подготовлена для выполнения конкретных задач. Пружина действия каждого офицера — сотрудника КГБ СССР — была взведена и механизм действия был включен с прибытием на территорию ДРА (Демократическая Республика Афганистан).
Я пока еще полностью не осознавал, какую ношу и ответственность взвалил на свои плечи, за какое дело взялся, но уже с первых минут пребывания в Афганистане понимал, что мера моей личной ответственности за жизнь каждого члена отряда будет огромной. Мои главные приоритетные ориентиры — выполнение поставленного задания — передвигались на второй план.
А основной задачей всей этой огромной силы, какой являлся отряд «Каскад-3», я видел следующее: не допустить свержения в Афганистане правительства Бабрака Кармаля, отстранения от власти прогрессивной народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Я знал, что партия расколота на два лагеря — «Хальк» и «Парчам». Признанным лидером халькистов и ярким выразителем их идей был Тараки. Он допускал крайности, но двигался, как мне казалось, в правильном направлении. Но Амин, будучи правой рукой Тараки, уничтожил жестоко и варварски своего учителя, добиваясь неограниченной личной власти. Поэтому судьба Амина меня не волновала.
В то время руководителем Афганистана стал популярный среди народа, по афганским меркам, лидер крыла «Парчам» Бабрак Кармаль. Мне казалось, что это как раз то, что нужно афганцам. Нам нужно было помочь ему противостоять внешним силам. И прежде всего организованной Западом, а скорее всего, США агрессии с использованием возможностей Пакистана и сил религиозных мусульманских экстремистов — выходцев из самого Афганистана.
Я был убежден, что Советская Армия пришла в Афганистан не воевать против афганского народа. Бывая в провинциях, я сам видел, как простые люди тогда тепло и приветливо относились к шурави — советским представителям и к нашим солдатам. Никакой враждебности не было, и ничего не предвещало беды. Я четко осознавал, что нам ни в коем случае нельзя втягиваться в вооруженную борьбу правительства и нарождающейся агрессивной оппозиции. Эта борьба — их личное дело, она должна вестись без стрельбы, примером заботы о беднейших слоях населения. Вооруженные банды, постепенно наводнявшие Афганистан, появились из Пакистана, вооружались на американские деньги и зачастую американским оружием. Они постоянно подпитывались боеприпасами, снаряжением и продовольствием также из Пакистана. Если перекрыть эти каналы, а наши армейские части и наши команды «Каскада» в провинциях будут обеспечивать безопасность правительственных представителей, то вооруженная агрессия из Пакистана постепенно заглохнет. Так мне казалось, но радужным представлениям о сути внутренней борьбы и моим надеждам на затухание войны не суждено было сбыться.
С каждым прожитым днем в Афганистане я все отчетливее видел, как нарастала враждебность и разгоралась борьба между парчамистами и халькистами. И велась эта борьба далеко не по человеческим стандартам, жестоко, кроваво, дикими методами. Авторитет Б. Кармаля катастрофически быстро падал, усилия умных и деятельных людей из его окружения не давали желаемых результатов.