– Я сейчас задам вам главный вопрос, – объявил он, глядя нам прямо в глаза. – Единственный существенный вопрос: вы хотите купить матрас – для чего? Ответьте мне откровенно, друзья. Для чего он вам, честно?
В то время у нас с Фрэнком уже не было сексуальных отношений. Одна только мысль о чем-то подобном вызывала у меня отвращение – хоть с ним, хоть с кем другим. Я ответила этому парню, что матрас нам нужен для того, чтобы на нем спать, просто спать, а Фрэнк отвел глаза.
– Я надеюсь, мы правильно поняли друг друга, – настойчиво сказал этот прохвост с насмешливой улыбочкой, заставившей меня вспыхнуть. – Вы хотите приобрести матрас для того, чтобы на нем спать, так?
Я мрачно кивнула.
В таком случае, по мнению продавца, пружинный матрас подходил нам наилучшим образом. Для спокойных ночей, когда люди восстанавливают силы, пружинный матрас – это «роллс-ройс» постельного царства, при условии, что на нем не будут прыгать, как на батуте.
С тех пор, увы, много воды утекло…
Когда этот идиот из квартиры ниже этажом принялся колотить в потолок, Натан остановился и стал прислушиваться. Я ему сказала, чтобы продолжал и не обращал внимания. Как же, если он у меня между ног, я ему не позволю отлынивать! Я только крепче его стиснула, в то утро он даже пожаловался, что я его душу. И зря навел меня на всякие мысли.
Немного погодя, смыв с себя все последствия и накинув халат с японскими мотивами (портретом маленькой Тихиро из мультфильма Миядзаки[15]), пока Натан еще сладко постанывал в постели, я отправилась вниз и забарабанила в дверь Рамона.
– Послушай… черт! Ты вообще соображаешь? Я занимался…
– Это не повод, Рамон.
Один раз он уже попытался одурачить меня, и теперь ему было не по себе. Я убедилась, что он один в квартире. На секунду бросила взгляд на порнографические журналы, разбросанные по полу.
– Так чем же ты занимался, а?
– Что? Чем я занимался?
– Ты только что мне сказал, что занимался, а я тебе помешала. Так? Я пришла выслушать твои упреки.
Я улыбнулась, только возбудив его недоверие.
– Так что все это значило, Рамон, все эти удары щеткой в потолок? По-твоему, я не вольна делать то, что мне нравится? Ты что-то имеешь против?
– Да нет, что это тебе вздумалось? Ну не смог я удержаться, вот и все!
– Рамон, у меня пружинный матрас, и мне это создает не меньшие неудобства, чем тебе. Понимаешь?
– Клянусь, это больше не повторится. Я просто спятил от этих звуков… Проехали, ладно?
Факт оставался фактом: он смотрел на меня горящим взором, и у меня не хватило духу осуждать его. Он на меня крепко запал, в этом не могло быть сомнений. Получается, он не находил того, чего хотел, в кампусе? Такой красивый парень, несмотря на его плутоватый вид? По зрелом размышлении это можно было объяснить излишней робостью или слишком большим сексуальным аппетитом, вполне объяснимым в его возрасте. Энергия-то у молодых бьет ключом, ведь так? Что смущало меня в Районе, так это то, что он занимался с Фрэнком такими вещами, о которых я не хотела знать в подробностях, и получал за это щедрое вознаграждение, судя по суммам, занесенным в рубрику «прочие расходы» в записной книжке, которую я нашла под обивкой любимого кресла Фрэнка; и все же, несмотря на ту мерзкую ловушку, которую Рамон мне тогда устроил, у этого парня были свои достоинства. Если честно, все зависело от моего настроения.
– Тебя это сводило с ума, Рамон? Так сильно действовало?
– Еще как, просто крышу сносило. Понимаешь?
Я плотнее запахнула халат на груди. Что это Я делаю? Я рехнулась? Только что трахалась с Натаном, у меня еще все тело горело, ан вот, явилась испытывать чары на соседе снизу? Да все ли со мной в порядке? Что это – действие амфетамина или работа яичников? Не ступила ли я на скользкую дорожку? В мои-то тридцать два года? Может, это опасный возраст?
Я быстро поднялась к себе, довольно грубо оборвав беседу с Рамоном, который уже стал задумываться, к чему это я клоню. Я сказала ему, что дело закрыто и он вне подозрений, и, подавив невесть откуда взявшиеся низменные инстинкты, покинула квартиру на пятом этаже.
– Обними меня, – попросила я Натана.
– Обнять тебя? Что происходит?
– Пожалуйста.
Я была с ним до ужаса мила, поджарила стейки. Потом повела его на лужайку кампуса, где мы, подталкивая друг друга, рухнули на травку.
– Да, все-таки… Нет, это несерьезно… Мы же ни черта не сделали за это утро, дорогуша.