Вот кого годы не берут! А сколько их прошло? Двадцать? Двадцать три. Двадцать четыре. Это не она. Это ее дочь.
Я раньше думал: как стареют? Оказалось — еще и так.
Однажды, будучи в прекрасном расположении духа, Опрокиднев опаздывал на работу и вынужден был нанять такси. Он курил сигарету «Экстра», посматривал через стекло на прохожих и отпускал по их поводу незамысловатые шутки. А водитель хмуро крутил баранку и молчал. Тогда Опрокиднев рассказал анекдот про нильского крокодила. А водитель все равно молчит.
Тогда Опрокиднев спрашивает:
— Почему вы со мной не разговариваете, товарищ водитель?
Водитель и на это ничего не ответил.
Едут они так, едут, и вот Опрокиднев говорит:
— Вам, наверное, кажется, что я на вас обиделся. Поверьте, это не так. Я замолчал, чтобы обдумать ваше поведение. Да, сначала я решил, что вы замкнутый человек. Но потом я поставил себя на ваше место, и мне стали ясны причины вашей молчаливости, вашего нежелания разговаривать, вашего неотвечания на мои шутки. Сейчас я эти причины вскрою перед вашим изумленным взором.
Опрокиднев закурил еще одну сигарету «Экстра» и продолжал:
— Люди бывают разные. Одни дают чаевые всегда и всюду. Другие — никогда и нигде. Третьи — то так, то сяк. И вот ко мне, водителю такси, подходит клиент. Сразу возникает проблема: брать его или не брать? И если брать, на каком уровне общаться в период поездки? Есть ли смысл разговаривать с ним, смеяться в ответ на его, прямо скажем, незамысловатые шутки? На все вопросы можно ответить, только точно зная, как поведет себя клиент в конце пути. Или он уплатит по счетчику, или добавит сверху, или вообще сбежит.
— Я тебе сбегу,— сказал водитель.— Ключ видишь?
Опрокиднев покосился на сиденье и увидел там гаечный ключ с разводной головкой.
— Может, и сбегу,— согласился Опрокиднев.— На мне ведь не написано.
— Вот именно,— вздохнул водитель.— Ничего-то на вашем брате не написано.
— А собственно, почему?!— Сигарета в пальцах Опрокиднева вычертила в воздухе дымный знак вопроса.— Как раз и должно быть написано!!!
— На лбу, что ли? — спросил водитель.
— Нет, не на лбу,— сказал Опрокиднев,— На лбу не все согласятся. Можно сделать изящней и проще, в виде нагрудных нашивок. Или, еще лучше, значков. Простенькие такие, разного цвета и формы. Например, белый кружок означает: «Даю полтинник сверху на любом расстоянии». Желтый квадратик: «Даю на чай только в нетрезвом виде». Синий ромбик: «Даю, если намекнуть, а сам не догадаюсь». Черный треугольник: «Не даю, и не жди». И так далее и тому подобное.
Эта система значительно облегчит ваш труд и вообще может привести к феноменальным ситуациям. Пример: к вам подходит клиент и просит перевезти его через улицу.
— Как это через улицу?
— А вот так! С этого тротуара на тот.
— Он что, ненормальный? — спросил водитель.
— Может, и ненормальный,— с радостью согласился Опрокиднев,— а вам какая разница, если на нем белый кружок?
— А белый кружок — это у нас что?
— «Полтинник при любом расстоянии»!
— А...— промычал водитель.— Тогда другое дело.
— А как же! Да с этими значками у вас будет не работа, а блеск и перламутр! Сортировка и градуировка с электронной точностью! Подошел один, вы ему: «С белым кружочком всегда пожалуйста. Позвольте чемоданчик». Подошел другой, а вы ему: «Если уж нацепил желтый квадратик, пойди сначала выпей, а потом в машины лезь». Подошел третий, с черным треугольником...
— Ну, с этим разговор короткий. Этот пусть пешком идет,— рассмеялся водитель.
Опрокиднев тоже рассмеялся и сказал:
— Как летит время! К сожалению, мы уже приехали. Остановите вот здесь.
Счетчик показывал рубль шесть.
Опрокиднев выгреб из кармана скромный кожимитовый кошелек, а из кошелька вынул рубль. Этот рубль он положил в доверчиво протянутую ладонь водителя. На рубль он положил пятачок, а на пятачок — копейку.
— Спасибо,— сказал Опрокиднев.— До свидания, до новых встреч в эфире.
— Я тебя не понимаю,— сказал водитель, суммируя деньги на своей широкой доверчивой ладони. И он действительно не понимал Опрокиднева.
— А вы представьте, что эти значки уже введены,— объяснил Опрокиднев, отворяя дверцу и нащупывая правой ногой тротуар.— И у меня вот здесь,— он нежно тронул лацкан пиджака,— черный треугольник.
С этими словами он покинул гостеприимный салон таксомотора и через пять минут уже сидел на рабочем месте над расчетом паропровода высокого давления на изгиб.
«Любопытная у меня родилась идея,— удовлетворенно думал он.— И кстати, весьма и весьма универсальная. Такси — это частность, побрякушки. Есть вопросы поважней, например семья и брак. Желает ли человек соединить себя узами брака с блондинкой (блондином) или брюнеткой (брюнетом), рассчитывает на интеллигентку (интеллигента) со скромным заработком или наоборот — все это может быть четко выражено системой нагрудных значков.
А возьмем проблемы снабжения? Сейчас каждый имеет возможность что-нибудь достать. В то же время каждому чего-нибудь не хватает. Нужна краткая недвусмысленная информация: кто где работает и на что способен. Нужны изящные значки, изображающие кирпич, лесо- и пиломатериалы, мандарины, селедку, различные детали бытовой электроники и прочий дефицит...»
— Опрокиднев, будем мечтать или будем работать? — сердито спросил Буровин.
«Правильно,— подумал Опрокиднев.— Нас здесь тридцать человек, и ни на одном не написано, зачем он сегодня пришел: работать или мечтать. А как было бы хорошо: на груди значок в виде скрещенных кирки и лопаты — значит, пришел работать. Миниатюрная копия известной скульптуры «Мыслитель» — значит, пришел мечтать...»
— Я тебя спрашиваю?!
— Будем, Эдуард Фомич, обязательно будем! — заверил Опрокиднев.— Будем работать и будем мечтать!
Однажды Опрокиднев разыскал Курсовкина и попросил его вместе с Аабаевым и Джазовадзе пройти в курилку.
— Вы нужны мне не как активисты месткома, а как отзывчивые товарищи и близкие друзья,— объяснил Опрокиднев.— Буду краток. Только что нашему отделу вернули на переработку расчет паропровода. Это сделано по личному требованию представителя заказчика главного инженера «Монтажсистематики» Промышлянского.
— Промышлянский — опытный инженер,— заметил Курсовкин.— Он имеет право вернуть.
— Имеет право?! — возмутился Опрокиднев.— И это после бессонных ночей, проведенных над этим расчетом мною и инженером Шараруевой?! Мы творили паропровод, как поэму! — воскликнул он.— Короче говоря, я принял решение вызвать Промышлянского на дуэль и прошу вас быть моими секундантами.
Подумав, он добавил:
— Эти ночи я не забуду никогда.