- С видом на море?
- Конечно.
- Конечно, устроит. Дора, Милена, вам как?
- Отлично! – улыбнулись обе девушки.
- Пожалуйста, заполняйте анкеты.
Заполняем, причём ходить оплачивать, как выяснилось, не нужно – это только для тех, кто сам отдыхать собрался, есть тут и такие, как выяснилось. Нашу же путёвку выписывали в МГБ, причём в центральном аппарате в Москве, и против такого железного аргумента у местных врачей возражений не нашлось.
- Ну что ж, товарищи Чернов, Тонева и Стринич, – медсестра забрала у нас заполненные анкеты. – Добро пожаловать в наш санаторий. Ваш номер сто двадцать семь, ключи возьмёте на вахте своего корпуса. Сейчас пройдите в столовую, скоро начнётся обед. Меню на выбор, ваша столовая прямо напротив корпуса. Завтрак с семи тридцати, обед с часу до двух, ужин в шесть тридцать.
- Простите, а в столовой как? Там уже знают, что мы будем?
- Конечно, ваша бронь поступила позавчера. Вот номер вашего столика, я написала, там спросите меню.
- Понятно, спасибо.
- Спасибо, что обратились к нам. Приятного отдыха!
Распрощавшись с медсестрой, направились в столовую и пообедали. Меню не сильно отличалось от того, что я помнил, разве что выбор блюд был побогаче. Отдых здесь с питанием, так это и хорошо, не надо думать, где бы купить, что поесть. Знаю я южные края, привозная еда, особенно мясная, тут долго не живёт. Только если свежезажаренного шашлыка поесть, или колбасы копчёной, иначе за последствия не ручаемся. Скатерти-то у нас пока нет, она Свете с Авророй сейчас нужнее, приедут – привезут на всех нас. Впрочем, кафе, ресторанчиков и прочих забегаловок здесь и так должно хватать, видел указатели.
Пообедав, поднимаемся в свой корпус, кидаем вещи и переодеваемся на пляж. Сей процесс перетёк в душевую и вполне закономерно затянулся, так что на море мы выбрались часа так на полтора позже, чем планировали. Но даже так весьма довольные девчонки то и делали, что меня подразнивали, ибо купленные ими в Москве купальники оказались довольно-таки откровенными. Шорты и футболки, впрочем, девичьи фигуры тоже не очень скрывали, а наоборот, весьма соблазнительно обтягивали.
Выходим из корпуса, спускаемся вниз по широкой аллее, добираемся до пляжа. Судя по доске объявлений, температура воздуха – плюс двадцать семь, воды – плюс двадцать два, волнение на море один балл. В кино вечером обещают показывать неизвестный мне фильм «Товарищи подводники», судя по названию, что-то про войну. А вот на следующей неделе ожидают с концертом какую-то неизвестную мне здешнюю знаменитость. Чуть ниже замечаю знакомую надпись «DDT» и портрет Шевчука, почти такой же, как у Доры на футболке. Через две недели в Алуште будут выступать. Концерт бесплатный, вечером, на набережной. Раз бесплатно, так беспокоиться о билетах не нужно, а проезд или на электричке с выходом за две остановки до алуштинского вокзала, или на рейсовом теплоходе.
У входа на пляж, возле лотка с мороженым, стенд с объявлениями об экскурсиях по всему Южному берегу Крыма от Кара-Дага до Севастополя. Чуть дальше – причал, к которому пришвартован лениво покачивающийся прогулочный теплоход.
И снова знакомая до боли картина, пляж галечный, шириной шагов так в двадцать, под навесом лежаки деревянные стоят. Находим свой, значившийся в нашей санаторной книжке, кладём вещи.
Пляж забит отдыхающими. Народу много, кто в воде сидит, кто загорает на открытом солнце, кто в карты под навесом играет. Трое дедков боевого вида режутся в «козла», только стук стоит от костяшек домино по лежаку. Тут же неподалёку торгуют пиво и закуску к пиву. Ловко лавируя между лежаками, ходят пляжные торговки, наперебой предлагая: «Пахлава медовая, чурчхэла!», «Пирожки со сгущёнкой, с капустой, с вареньем!», «Горячая сахарная кукуруза!», «Шашлык из мидий, рапана!», и так далее.
- Пошли, окунёмся, – подбадриваю девчат.
- Думаешь?
- Не думаю, знаю. Зачем мы сюда приехали? Пойдем, поплаваем…
Эх-х-х-х, как же давно я не купался в море! С непривычки поначалу долго барахтаюсь на мелководье, но потом осваиваюсь. В воду заходит и Дора, но пока окунуться не решается, Милена тоже. Приходится помочь, плюхнув водой.
- Ну ты, Вов, и… – пытается нахмуриться Милена, но светящийся вид вейлочки выдаёт её с головой, на лице Доры и вовсе видна неподдельная радость. – Ах, ты ещё водой брызгаться? Ну, я тебя…
Так мы почти до заката пробарахтались. Выходили, обсыхали, сидя на лежаках, и снова окунались в море. А потом чуть не опоздали на ужин, зато после ужина, приняв душ и переодевшись, направились гулять по набережной. По пути купили бутылочку разливного портвейна и пару стаканчиков, но пить пока не пили.
Сумерки на юге короткие, только, казалось, светило солнце, а сейчас оно уже за горы спряталось, и повсюду зажигают огни. Зато ночь здесь яркая, звездная, и луна отражается в воде.
- Как красиво… – шепнула завороженная Дора.
- Горы и море… Идеальное сочетание для отдыха, – добавляет Милена.
- Я же говорил, девчонки, что вам понравится.
- Спасибо тебе… Сюда стоило приехать только ради одного вот такого неба, такого моря…
- Я даже больше скажу, мы ведь во всей этой красоте и жить будем. Где-то тут и нам участок нарезали, в один из дней съездим, посмотрим, примем.
- Съездим, конечно, – соглашается Дора. – Потому что лично мне уже тут нравится. И что-то там говорили о своём выходе к морю…
- Кажется, я понимаю, на что ты намекаешь, – подхватила Милена. – Можно будет загорать, никого не стесняясь.
- О чём и речь!
- Съездим, милые вы мои, съездим обязательно, – обнимаю обеих сразу, и они прижимаются ко мне. – Нам тут ещё проект рисовать, чтобы было, по какому образцу строить…
Обратно шли – заглянули на танцплощадку. И как раз к нашему приходу заиграла музыка, под которую мы сначала с Дорой, а потом и с Миленой закружились в танце:
Подними глаза в рождественское небо,
Загадай все то, о чем мечтаешь ты, В жизни до тебя я так счастлив не был, Для тебя одной, их так любишь ты, Эти белые цветы… Я люблю тебя до слёз, Каждый вздох, как в первый раз, Вместо лжи красивых фраз Это облако из роз… Лепестками белых роз Наше ложе застелю, Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю…[102]
…Сквозь неплотно задёрнутую занавеску несмело пробивается солнечный лучик. Раннее утро, часов пять или шесть, наверное, но чайкам орать во весь голос это совершенно не мешает.
Лениво открываю глаза и с улыбкой смотрю на двух божественных красавиц, мирно дремлющих по обе стороны от меня, прильнув всем телом, разметав по постели копны длинных волос – слева платиново-белая, справа чистого золота. Гляжу и думаю, вот ведь как выглядит счастье…
Потом просыпаются и девушки, сияющие от счастья, и мы продолжаем то, что начали вечером… короче, на завтрак опять чуть не опоздали…
С тех пор так и повелось. Днём, если погода позволяла, в море плескались, а ночи посвящали любви и нежности.
Мы поднялись на гору Аю-Даг, когда с утра выпал пасмурный день, и добрались до поляны под скалой, где разжигали свои костры обитатели детского лагеря «Артек», прекрасно существующего и здесь – даже несмотря на то, что пионерское движение здесь было отнюдь не всеобъемлющим.
Дора и Милена таки сдержали свою угрозу насчёт «сока виноградного выдержанного», и каждый день мы брали на дегустацию какой-то новый его сорт. Девчонки же пополнили на базаре свою коллекцию купальников, какими теперь меня и дразнили.
Разузнал я также, откуда в Крыму взялись такие электрички. Как оказалось, решение о строительстве такой вот сети пригородных железных дорог принималось ещё в 1944 году, вскоре после окончания войны, а тогда далеко не всякий автобус мог взобраться на перевал. Троллейбус, впрочем, тоже, тогдашние троллейбусы, где они имелись, напоминали по размерам скорее павловский автобус шестьсот семьдесят второй модели, и много народу не могли взять при всём желании. Наибольшую вместимость в те годы имели метрополитен и трамвай, вот и решили строить нечто между ними среднее. Эта идея нашла отклик в Германии и Венгрии, где тоже имелось что-то наподобие, и строить договорились совместными усилиями, подключив к делу ещё и Швейцарию, тоже имевшую большой опыт прокладки рельсов по горам. Так или иначе, но первый поезд проехал из Симферополя в Алушту в пятьдесят четвёртом, к десятилетию Победы, и за сорок лет своего существования система достигла нынешних размеров, дойдя до Севастополя, Евпатории, Феодосии и Керчи. Самая новая линия, керченская, открылась совсем недавно, в девяностом году. Дальше, на таманской стороне, существовала своя сеть, тянущаяся аж до Туапсе, где было соединение с большой железной дорогой, но соединить две сети не позволял Керченский пролив, даже с учётом имеющегося над этим самым проливом капитального моста. Но это были отнюдь не единственные системы такого рода в России, практически в каждом промышленном либо просто густонаселённом районе страны вроде уральской и донецкой промзон либо пригородов Питера и Москвы, имелось что-то такое же.