- Ну, насчёт второго варианта возражений не будет, – отметил товарищ комиссар. – Потому что твоё задание прямо предполагает физическое уничтожение замка «Хогвартс» со всем тем, что в нём на тот момент будет находиться.
- Есть! Сделаем в лучшем виде!
- Я в тебе не сомневаюсь, – усмехнулся товарищ комиссар. – Больше будет удивительным обратное…
Так мы новоселье Бродяги и отпраздновали. Но если Сириус, Амелия, Тед и Андромеда были довольны и радостны, поскольку с переездом в Россию их мытарства уже закончились, то Дора нервничала и переживала, и я её прекрасно понимал.
- Не плачь, любимая, – утешал я её, когда мы покинули гостиную и перебазировались в комнату, отведённую для неё. – Я постараюсь не засиживаться там долго. До конца года так точно.
- И всё равно я буду скучать, ужас как.
- Я тоже, – добавила Милена. – Дома будет тебя не хватать.
- Когда приеду назад, соберу вас всех вместе. У нас в Крыму, в нашем доме, надеюсь, что к тому моменту там уже можно будет жить.
- Ты только возвращайся, любимый мой…
- Я вернусь, девчонки, куда ж я без вас? – подбодрил обеих, а следом спел им ещё одну песню под настроение:
…Если ты мне скажешь, я вернусь однажды,
Дождиком нежданным, жёлтою листвой.
Если ты мне скажешь, хоть полслова даже,
Я вернусь, родная, в самый праздник твой…
Если ты попросишь, хоть словечко бросишь,
Пули не закосят, ветры не собьют.
Улицею нашей я вернусь однажды
И скажу: «Родная, я тебя люблю»…
Ты – моя синица, что ж тебе не спится,
Вот платочек ситцевый, слёзки спрячь свои.
Вот проснёшься рано, ну, а я уж рядом,
Листопад – награда за мои бои…[105]
Обе моих невесты заключили меня в объятия. И были мы вместе, и было нам хорошо...
Но если Дора уже достигла всего, чего желала, и для полного счастья ей, как и мне, не хватало только венчального кольца и штампа в паспорте, то Сьюзен Боунс встретила нас с какой-то грустью в глазах. Сама же Сьюзен за те три месяца, что мы с нею не виделись, ещё немного подросла, а её фигура стала ещё более женственной. Так-так-так, ещё год-другой, и размер её больших и выразительных глаз превзойдёт тот, что у моих невест… вот ведь…, и на что она в свои пятнадцать-то рассчитывает? Поговорила бы с ней Дора ещё раз, на правах любимой жены…
Второго августа товарищ комиссар отбывал в Москву и потребовал, чтобы я ехал с ним, был при этом по форме. Так что пришлось облачаться в повседневный китель с планками наград, и Блэки с Тонксами долго удивлялись, глядя на крестника и будущего зятя в облике русского майора с семью орденскими планками. Всё же даже несмотря на полученное от товарища комиссара объяснение, откуда и за какие заслуги я таких регалий был удостоен, привыкнуть к моему изменившемуся статусу они смогут ещё не скоро.
- Ну, крестник, удачи тебе! – Бродяга хлопнул меня по плечу. – Возвращайся скорее, а то Дора нас тут со свету сживёт.
- Сживу, конечно, – ухмыльнулась Дора. – Если не вернёшься в срок – точно сживу.
- Когда соберусь, ты узнаешь сразу, – вслед за этим крепко целую её в губы, и она отвечает с не меньшей страстью.
На вокзале она долго не хотела разлучаться со мной, и я смог запрыгнуть в вагон только тогда, когда поезд уже начал движение. Прощались долго, со слезами, объятиями и моим обещанием непременно вернуться домой – к ней… за ней… а потом увезти в наш новый дом, теперь уже насовсем.
В Москве нос к носу столкнулись со Светой и Авророй, которые приехали из Крыма тоже в этот же день, и Аврора выглядела достаточно весёлой – отчасти и оттого, что она не будет в замке одна, что я её прикрою.
Собственно говоря, именно под это я несколько сократил своё оружейное разнообразие, взяв с собой только шестиствольник, тяжёлую снайперскую винтовку и револьверный гранатомёт. Противотанковая шайтан-труба осталась в лодочном сарае в Хогсмиде, а всё остальное, что было, я выгрузил в подвале крымского дома, наложив такие чары, что вскрыть этот ящик снова смогу либо я, либо кто-то из моих невест.
Товарищ комиссар вручил мне предписание зайти в экспериментальный цех, где я получил комплект пехотной брони, сделанный по типу экзоскелета с процессором и какой-то встроенной электронной хренью, назначение которой сразу понять не удалось. Авроре, к сожалению, такого не полагалось, ибо, во-первых, она не числилась в штате, а во-вторых, женский костюм ещё только проектировался, да и насчёт привлечения женщин к боевым задачам что в Министерстве обороны, что в МВД, что в МГБ имелись серьёзные сомнения в целесообразности такого шага.
Там же, в экспериментальном цеху, выдали мне штурмовую винтовку нового поколения, стреляющих уже не патронами, но направленным энергетическим лучом, то бишь новое оружие приходилось родственником долбёжному инструменту, каким подвал в нашем доме выдолбили. Также досталась труба чего-то более мощного, и как выяснилось в тире, стрелял сей агрегат редко, но метко и наповал. Солидный запас патронов прилагался. Имперское оружие, новое поколение? Мои догадки товарищ комиссар подтвердил, заявив, что такие вот стволы уже приняты на вооружение и идут в гвардейские части. И да, в обозримом будущем такое оружие станет стандартом и постепенно заменит старые пулевые образцы.
Бронекостюм оказался вполне удобным, не сковывающим движений, а встроенный процессор был рассчитан только на обеспечение деятельности датчиков – определителя газов в атмосфере, охранных чар и тому подобных неприятностей, могущих осложнить жизнь на поле боя. Но никаких контролирующих функций костюм не имел, а идея без крайней медицинской надобности пихать в человеческое тело какие-либо кибернетические устройства здесь и вовсе публично предана анафеме. Даже за автоматизацией производства весьма пристально наблюдает МГБ, ибо за необоснованное сокращение штата работяг (руководители и их прихлебатели не в счёт) директора могут запросто поставить к стенке. И ставят, что характерно, сию страшилку о расстреле директора завода за то, что выгнал людей на улицу, сократил расценки оплаты труда либо ввёл ещё какие-то высосанные из руковредящего пальца ограничения, мы слышали ещё в Крыму. Ну, а то, что идея кибернетизации человеческого организма есть ересь, так это всем понятно, что это ересь. С предсказуемыми последствиями для тех, кто такое измышляет и вбрасывает в массы.
Поинтересовался судьбой Фреда и Джорджа, на что получил ответ, что оба братца Пруэтта уже благополучно трудоустроены в закрытом городке близ Сергиева Посада, специализацией коего было как раз любимое занятие братанов. Ну что ж, удачи им, там точно найдут применение столь пытливым умам…
Седьмого августа мы с Авророй и Миленой выехали с Киевского вокзала поездом до Белграда. Света же, проводив нас, собиралась на Курский – обратно в Крым, смотреть за окончанием стройки нашего дома. Она, как и остальные мои девчонки, имела неограниченный доступ к нашим семейным сейфам банка «Трёхлитровый», а по-простому – обычным стеклянным банкам, куда я сложил все остатки своих капиталов, и опять же зачаровал, оставив доступ либо себе, либо своим невестам – а остальные даже увидеть эту стеклотару не смогут.
Поезд, шедший через Киев, Львов и Будапешт, добирался до Сербии ещё два дня. А сойдя на перрон вокзала в Нови Саде, мы увидели громадный плакат, тянущийся через всю площадь, на котором было написано:
ПЛЕБИСЦИТ ОБ ОБЪЕДИНЕНИИ СЕРБИИ И РОССИИ
СОСТОИТСЯ 5 НОЯБРЯ 1995 ГОДА
ПРИХОДИТЕ НА ГОЛОСОВАНИЕ!
ПЛЕБИСЦИТ О УЈЕДИЊЕЊУ СРБИЈЕ И РУСИЈЕ
ЋЕ СЕ ОДРЖАТИ 5. НОВЕМБРА 1995. ГОДИНЕ
ДОЂИТЕ НА ГЛАСАЊЕ!
Объединение Сербии и России – это, безусловно, хорошая весть. К этому всё и идёт, если честно, иначе, судя по сложившейся обстановке, и быть не может. Видимо, только назначили, потому что в новости ещё не попадало.
Душан Палыч, отец Милены, встречал нас на вокзале, отведя к ним домой. Туда всё же пришлось явиться по форме, с погонами и орденами, чтобы родственники Милены были обо мне мнения получше – офицеры здесь в большей чести, чем гражданские и тем более «деловые».
Дом родителей моей вейлочки тоже оказался большим, просторным и уютным, строил его ещё её дедушка, Павел Марков Стринич, который был ещё жив и на правах главы семейства дал нам с нею своё благословение.