От увиденного старого мага хватил удар, и, как будто бы сквозь вату, он услышал:
- Товарищ комиссар, а что мы будем делать со стариком?
- А он нам не нужен больше. Воля Императора исполнена. Авалон экстерминирован, как и всё бывшее на нём. Что же до последнего из авалонцев, то без своей планеты он больше не представляет интереса для Империи. Всё, что он мог знать, уже давно известно и нам. Какие-либо тайны, которые скрывал Авалон, уничтожены вместе с ним. А такого уникума даже в зоопарке содержать не станешь, ибо он неизбежно примется распространять ересь и смущать людей. Так что засуньте старика в боевую торпеду и отправьте в сторону его же собственного бывшего мира. Пущай полетает…
Адмирал, инквизитор и все бывшие на мостике броненосца грубо захохотали, и железные воины, державшие Дамблдора за плечи, включились в общий смех. А потом старика грубо выволокли с мостика, и хватка у железных воинов оказалась тоже железной. Его тащили, провожая смехом, и смех адмиралов подхватывали офицеры, а за ними принимался хохотать в голос даже самый последний матрос. Протащив через весь корабль, старика впихнули в длинный сигарообразный объект устрашающего диаметра, закрыв за ним крышку и отрезав тем самым мага от мира звуков. Спустя некоторое время последовал толчок страшной силы, и началось падение торпеды с Дамблдором на безжизненную планету, некогда бывшую ему домом. Ниже, ниже, ниже, быстрее и быстрее…
- Не-е-е-е-е-ет!!! – заорал Дамблдор, теряя сознание и проваливаясь в чёрный вихрь беспамятства…
-Э-эй! Ау? Профессор Дамблдор? Вы меня слышите? – спрашиваю старика, видя, что он закатил глаза и явно отключился.
- Нет… Общее Благо… Что сделали… Я никогда… Они… Не может… – бессвязно забормотал директор, когда мы с мадам Спраут попытались его растормошить.
- Готов! – выдыхаю, убедившись в бесплодности усилий. – Перенервничал, болезный.
- Что же он хотел сделать? – удивлённо спросила мадам Спраут. – Уставился вдруг тебе в глаза, молчал пару минут, а потом вдруг его как ударило.
- Откуда ж я знаю? – вздыхаю я. – Видимо, ему показалось, что у меня на лбу что-то написано. А там ни узоров нет, ни цветы не растут, и что ему было там надобно, скорее всего, так секретом и останется. Видите, у него уже не спросить.
- Скорее всего, ты прав, Гарри, – печально отметила мадам Спраут, посмотрев на всё так и несущего какую-то бессвязную чушь директора. – В таком возрасте нервничать опасно. А он только из больницы.
- Больница та, скорее всего, была психиатрической, судя по тому виду, в котором он появился в школе, – замечаю я, и мадам Спраут не удерживается от смешка. – Потому что в рубашку с длинными рукавами обряжают только там.
- Откуда знаешь?
- От отца Доры, он врач и иногда просвещает нас по поводу медицинских традиций.
- Ах, да, Тед Тонкс, ты ведь так и живёшь у них с Андромедой… Да, да, помню его, он как раз и хотел стать целителем, поэтому должен знать точно. Нужно сказать мадам Помфри, чтобы она отнесла директора в Больничное Крыло.
- Ы-Ы-Ы-а-а-а-а-а! – простонал Дамблдор, чтобы в следующую минуту изречь нечто на первый взгляд связное. – А вы знаете, что такое Общее Благо? Нет, вы не знаете Общего Блага! И это хорошо, потому что я вам когда-нибудь это объясню. Но не сейчас, потому что мне нужно для начала придумать, что же такое это Общее Благо! Да-да-да, придумать и обосновать! – вполне связно и грамотно произнёс он.
- М-да, – чешу подбородок. – Сомневаюсь, что это поможет, мадам Спраут. Надо его немедленно в больницу сдать, для опытов… Судя по его речам, зря он из психушки убежал.
- Может, ты и прав, но Поппи всё равно должна вынести свой вердикт. Ладно, я схожу и объясню ей, а ты постереги тут.
- Хорошо, мадам Спраут.
- Куда вы все уходите? – удивлённо спросил директор. – Неужели вам неинтересен мой рассказ об Общем Благе?
Не обращая на впавшего в маразм старика никакого внимания, моя декан покинула кабинет директора, я же остался как бы на хозяйстве.
- А, ты, мальчик, не хочешь приобщиться к Общему Благу? – обернулся ко мне Дамблдор. – Ты хочешь, чтобы я тебе о нём рассказал? Слушай меня, да-да-да, я говорю очень полезные мысли!
- И тебя тоже вылечат, дедуля, непременно вылечат, – отвечаю ему. Дамблдор как будто слушается и много раз кивает головой.
Ну что ж, нести службу здесь уже не нужно, потому что всё самое ценное уже давно перенесено отсюда куда следует, и бумагами Дамблдора уже второй год как занимаются в Москве, в одном хорошо известном здании на Лубянской площади. Артефакты же здесь присутствуют и вовсе необратимо проклятые, тзинчево колдунство ещё осенью кое-где различил – так неужели именно Тзинч тут приложил свою силу?
- А, Вован, хорошо ты вырубил старого пердуна! – захихикала Шляпа. – Теперь дурка ему самый что ни на есть дом родной. Что, опять в мозгах хотел покопаться?
- Он по-другому не умеет. Во время второй отсидки в дурке ему, похоже, отключили осторожность, полез напролом и таблички «Не влезай – убьёт!» не увидел. А вот нечего лезть, куда не приглашали!
- Вот именно. Не, с тех пор, как ты тут был в прошлый раз, он ничего нового не притащил. Хотя твою закладку в сейфе он всё же стронул, оттого и запашок тут такой. Воздух он тут, конечно, отчистил, но не до конца. Вот, если честно, задолбало уже тут висеть, а надо.
- Скоро заберу, дайте срок.
- Подожди год-другой, и забирай, ладно, уговорил. Всё равно толку тут много не будет, и даже если кого-то на смену Дамблдору и пришлют, многого они тут не добьются. Так, что-то я на тебе чую… Признался уже кому-то?
- Вы о чём?
- Да всё о том же. Вижу, был уже с кем-то из подруг близок?
- Ну да, было такое.
- И правильно. У тебя с той Дорой твоей нынче как?
- Не просто «как», а душа в душу.
- Ты смотри! Уже! Ну и слава Магии, давно пора. Ищи, говорю, ищи ещё!
- Две уже есть, сколько надо-то?
- Чем больше, тем лучше, хотя сколько сыщешь, ещё ведь к тебе могут прийти и от тех родов, что пресеклись «по мечу» и где остались только женщины подходящего тебе возраста… Ладно, Вован, слышу, идут уже за стариком, осенью ещё поговорим. Бывай, до встречи!
В открытую дверь действительно вошла школьная медсестра мадам Помфри, за ней мадам Спраут, а следом мистер Филч в компании двоих истинных англичан с седьмого курса Гриффиндора.
- О, люди, новые люди! Слушайте, я расскажу вам о том, что такое Общее Благо! Я его недавно придумал! – весело промолвил трясущий головой директор. – Когда птицы летят на север, масло падает на кошку, а девочка побежала гулять, потому что мыши съели книгу… мальчик взял волшебную палочку и пустил её вниз по реке, она зацвела, и выросло палочковое дерево…
- Увы, у директора, судя по всему, обширное расстройство разума, скорее всего, на почве нервного перенапряжения, – мадам Помфри была безутешна. – Нужно доставить его в палату, и я попробую проверить его здоровье более тщательно. Аргус, помогите, пожалуйста.
Филч свистнул гуталинам, и те с откуда-то взятой сноровкой положили Дамблдора, всё ещё мотающего головой и бормочущего всякую бессмыслицу, на носилки и унесли прочь. Следом покинули кабинет и мы, и горестно улыбнувшаяся мадам Спраут отпустила меня восвояси.
Когда я рассказывал о случившемся Свете, она только усмехнулась.
- Говоришь, попытался прочитать твой разум, и наткнулся на твою защиту? Ну и поделом ему. Говоришь, третий раз? Без троицы дом не строится. А у тебя воображение богатое, сама убедилась.
- Ну да, я старику попросту мозг перегрузил, впарив ему то, что он оказался не в состоянии осознать и осмыслить. Вот его и отключило.
- Вот будет смеху, если он так и не сможет прийти в сознание.
- Ага, это называется «Отчего бабуля померла? Да грибочков объелась. А что шея в синяках? Так есть не хотела…» – процитировал я древний анекдот.