Над падающим самолетом кружили вражеские машины и продолжали клевать пулеметными очередями. Вдруг от истребителя отделилась маленькая черная точка. И уже совсем низко, около самого леса, над ней вспыхнуло белое облачко.
— Парашют! — выдохнул Вовка. — Летчик живой!
Два самолета с крестами сделали разворот и стали кружить над парашютистом. Ребята услышали прерывистую дробь пулемета…
Покружив над парашютистом, самолеты взмыли вверх и улетели. Ребята долго и с недоумением смотрели им вслед. Они еще ждали и надеялись увидеть, как наши самолеты преградят им путь. Но этого так и не произошло!.. Враги летели на восток, туда, где вставало солнце, где были Минск, Смоленск, Москва…
Потрясенные мальчишки долго стояли с широко открытыми глазами и молча следили за исчезающими самолетами. Над лесом и рекой снова воцарилась тишина, мирная тишина, которую нарушали только проснувшиеся птицы. Где–то под обрывом заквакала лягушка.
— А может, он жив? — Вовка посмотрел на своих приятелей, и каждый понял, о ком тот говорит.
— Или ранен, а мы тут с удочками возимся, — сказал Петрусь. — Побежали! Он опустился около Гнилого болота. Бежим!
— Нас в школе учили раны перевязывать, — на ходу говорил Вовка.
— Но у нас нет бинтов, — возразил Петрусь.
— Рубашки разорвем, — сказал Вовка, — главное, кровь остановить. Потом врача приведем.
— А в нашей деревне есть амбулатория, и фельдшер дядя Феодосий недавно служил в армии, — добавил Петрусь. — Он раны хорошо лечит.
Солнце уже сильно припекало, когда ребята добрались до Гнилого болота. Поросшая кустами темно–бурая жижа, на поверхности которой торчали зеленые бархатные кочки, тянулась на несколько километров. Ребята пошли по краю, пристально вглядываясь и прислушиваясь.
Но летчика нигде не было.
От быстрой ходьбы, от всего пережитого за это утро ребята устали.
Когда присели отдохнуть на кочке, Вовка сказал:
— Мы не так ищем. Надо разойтись шагов на двадцать друг от друга и двигаться цепью. А мы вместе топаем. Так и за месяц не найдешь.
Петрусь молча ковырял палкой землю, а Санька оживился, ему понравилось предложение Вовки.
— Верно, Вовка! Айда сейчас в деревню!
— Это зачем?
— За ребятами! Тогда мы сразу отыщем летчика.
Как они раньше не додумались? Мальчики побежали напрямик через лес. Петрусь радостно засвистел. Вовка тоже попытался свистнуть, но звук получился слабый.
Вдруг издалека донесся чей–то ответный свист. Ребята переглянулись. Петрусь, заложив два пальца в рот, оглушил лес пронзительным, прерывистым переливом.
В ответ зазвучал такой же пересвист.
— Свои! — определил Петрусь и поспешил на звук. — Они там, на дороге.
Скоро ребята выбрались на лесную узкую дорогу, со свежими вмятинами от колес.
И тут с криком «Ура!», ломая ветви пушистых елок, на них кинулись двое подростков.
— Сдавайтесь! — кричал тот, что был повыше, наставляя палку, как ружье.
Это были ребята из соседнего села. Большого звали Антошка Корноухий, он учился с Петрусем в одном классе, а меньший, Борька, — его брат.
— А я тебя, Петрусь, сразу распознал, по свисту, — сказал Антошка, опуская палку.
— Вы не видели летчика? — спросил Вовка. — Он спустился на парашюте. Тут в небе воздушный бой шел.
— Летчика? — переспросил Антошка и насмешливо скривил рот. — Опоздали! Дядя Степан нашел его на той стороне болота и отвез на председательской тачанке в больницу. У летчика был орден. Дядя Степан сказал, что он сильно ранен, может не выжить.
Вовка взглянул на Петруся. Жаль, что опоздали…
— Ну, как ваша деревня? — поинтересовался Антошка.
— А что? — спокойно спросил Вовка.
— Как что?
Антошка уставился на Вовку, потом перевел взгляд на удивленные лица Петруся и Саньки.
— Да вы что, с луны свалились?
— А что? — ответил Санька. — Мы рыбачили.
— Эх вы, тюри–растюри, рыбаки лопоухие! Деревню вашу по–настоящему бомбили… Мы вот с Борькой бежим посмотреть… А вы рыбачили!..
Ребята, не мигая, смотрели на Антошку: не врет ли он? Потом, убедившись, что тот говорит правду, молча повернули и со всех ног помчались в деревню. Антошка с братом кинулись их догонять.
Лес кончился. За зеленым полем ржи на гребне покатого холма начиналась деревня. Ребята остановились, испуганно всматриваясь. Никаких следов разрушения. Дома стояли целехонькие, белая церковь поднималась к небу желтым куполом, похожим на луковицу, красное кирпичное здание школы спокойно смотрело темными окнами на село, а над двухэтажным побеленным домом правления колхоза развевался на ветру вылинявший красный флаг.