Мартышка повернулась и самым невинным голосом произнесла только одно слово:
- Нечаянно.
А вонь все нарастала и теперь мешала не только дышать, но и смотреть.
- Уходим, - сдавленным голосом выдавил из себя Серенький сквозь кашель и, не отрывая лап от носа, рванул по улице.
Я и Соловушка последовали его примеру. Мы бежали, подгоняемые гомерическим хохотом обезьяны и "аплодисментами" захлопывающихся ставен (видимо, приматовский запашок не очень понравился жителям улицы).
Мы отмахали, как минимум, метров пятьсот и убедились, что вонь до этого места не дошла.
- Что это было? - Меня проняло любопытство. - Из какой сказки это чудо?
- Не со сказки. Стишок такой есть: "Обезьяна Чи-Чи-Чи продавала кирпичи, за веревку дернула...", ну и так далее. Слышал, наверное. Объяснил Серенький. - Это раньше только сказочные герои тут жили. А сейчас... Даже этот, шестиногий бродит.
- Паук, что ли?
- Да ну, какой паук...
Но тут Соловушка перебил медведя, блеснув осведомленностью:
- Сестиногий восмисуй!
Я тут же вспомнил эту дебильную загадку, но задался вопросом: выговаривает или нет разбойник букву "ха".
* * *
По мере продвижения в сторону центра Города, мы трижды отклонялись от намеченного пути, чтобы посетить чародеев. Но ничего нового по интересующему нас вопросу узнать не удалось. Все попытки двух волшебников и одной колдуньи помочь в моей беде завершились полным фиаско.
Зато на одной из улиц нам повстречался Крошка Енот (и что ему в лесу не живется?). Я понял, что американцы обдурили всех в очередной раз. Помните фильм про кролика Роджера? Там мультяшки выглядели точно так же, как на экране - рисованными кляксами. Ни чего подобного! Крошка был обыкновенным енотом из плоти, крови и шерсти. Правда шел он на задних лапах, курил, а когда я попытался его погладить - чуть не отгрыз мне палец и обложил трехэтажным матом.
Тем временем солнце коснулось горизонта. И мы справедливо решили, что пора устраиваться на ночлег.
Пару минут медведь и разбойник препирались, выбирая место ночной стоянки. Победили превосходящая масса и внятная речь.
Темнело очень быстро, мы передвигались ускоренным шагом.
Но, тем не менее, я умудрялся смотреть по сторонам в поисках достопримечательностей. Одна из поперечных улиц меня заинтриговала. Над входом в каждое жилище, будь то скромный домик или роскошные хоромы, висел красный фонарь. Сам факт наличия такой улицы меня не удивил. Но ближайший терем привлек мое внимание. Я даже остановился.
Представьте, каково было наблюдать освещенную красным фонарем вывеску над входом: "Марья - Искусница". Интересные приходят в голову мысли...
Вернулись Серенький и Соловушка, успевшие пройти метров двадцать, пока не заметили моего отсутствия.
- А рядом две Василисы - Прекрасная и Премудрая, - сообщил медведь, так что можешь провести ночку в одном из этих домов. Так сказать, совместить приятное с полезным.
Естественно, искушение было велико. И я, чуть было, не поддался ему. Еще бы, провести ночь с одной из сказочных героинь, из-за которых царевичи ходили за тридевять земель, сражались с Кощеем и Змеем Горынычем. И что из того, что теперь они шлюхи? Подумаешь!
Но тут я вспомнил, как в одной из сказок, Баба-Яга, катнув яблочко по тарелочке, могла наблюдать за кем угодно. А вспомнив про Яну, думать о других расхотелось и на предложение Серенького я отрицательно покачал головой.
Напротив терема Искусницы располагался небольшой приземистый домик. Из него доносились стоны, всхлипы, вскрики и неизменное немецкое: "Я..., я..., я..."
- Там кого-то гьябят, - встрепенулся Соловушка, в нем проснулся разбойничий инстинкт, - я сейсяс.
Грабитель побежал, выхватывая на ходу свой кинжал. Медведь пытался окриком остановить его. Бесполезно. Разбойник скрылся в домике. Отсутствовал он не более минуты. Медленно подошел к нам. Даже в полумраке сумерек, было заметно, что смуглая кожа лица приобрела красноватый оттенок.
- Несем там яззивиться. У них дазе одезды нету. Все голые и боются. Вот.
- Не борьбой они там занимаются, хотя, можно это назвать и так. Ладно, пошли. А то уже совсем темно, - скомандовал Серенький, и мы отправились дальше.
Действительно, следовало поторопиться. Контингент прохожих с наступлением темноты, резко изменился. Вместо дневных улыбающихся здоровяков в расшитых косоворотках, краснощеких баб с коромыслами, да всевозможных добрых мультяшных гномов и зверушек, на улицах появились укутанные в черные плащи зловещие фигуры. Из темных углов доносился сдавленный шепот, не предвещающий ничего хорошего.
Думаю, от нападения нас спасли поспешность, с которой мы передвигались, да внушительные габариты Серенького.
- Все! Хватит испытывать судьбу. Вот более-менее приличная таверна. Здесь и заночуем, - медведь толкнул невысокую дубовую дверь двухэтажного домика и, нагнувшись, вошел внутрь. Мы с разбойником последовали за ним.
Общая столовая была переполнена. Но это можно было понять по шумному гулу голосов, звону посуды, отборному мату, хмельному смеху и повизгиванию непотребных девок. Увидеть же невозможно было почти ничего из-за густого табачного дыма. Если про прокуренные помещения говорят, что можно вешать топор, то в таверне кроме традиционного колуна могли бы зависнуть его более массивные коллеги. Например, пилорама или гильотина.
Я успел одной рукой ухватиться за шерсть на спине медведя, а другой подцепить за шиворот Соловушку, дабы не потеряться в табачном мареве.
Серенький знал не только планировку таверны, но и свое дело. Он, без труда, привел нашу кавалькаду прямо к стойке хозяина. Нам повезло: нашлась свободная комната. И после того, как Соловушка, недовольно посопев, заплатил за номер, мы получили ключ и поднялись на второй этаж.
Вопреки моим ожиданиям после увиденного внизу, комната выглядела вполне прилично. Конечно, до люкса ей было далеко. Длинные широкие полати во всю стену, устланные набитыми сеном тюфяками, грубый дубовый стол, окруженный такими же скамьями и жбан воды со стоящим под ним тазиком - вот весь интерьер нашего временного пристанища.
Однако, поражала чистота. Доски пола выдраены до белизны. На столе - ни пятнышка. Постель чистая. Единственное чего я опасался - так это клопов (или еще каких сказочных кровососов).
Насчет этого у меня устоявшееся предубеждение. Однажды довелось потчевать своей кровушкой этих тварей в куда более фешенебельной гостинице. С тех пор я уверен: если есть номера, значит есть в этих номерах и клопы.
Правда, удостовериться в истинности своего мнения мне не пришлось. Благо, тормозки, собранные Яной нам в дорогу, содержали не только всяческую снедь, но и ее фирменную наливку. И после продолжительного и веселого ужина мы трупиками попадали на полати и проспали до утра.
Медведю, чтобы достигнуть требуемой кондиции, пришлось достать из своей котомки три бутылки паленой водки и стегануть их прямо из горла перед отходом ко сну.
* * *
Проснулись мы то ли поздним утром, толи ранним днем. Я быстренько умылся над тазиком в гордом одиночестве. Медведь, как и положено зверюге, утреннюю гигиену произвел при помощи языка. Соловушка же считал все эти умывания-обмывания пустой тратой времени. А так как поблизости не было никого, кто мог бы пригрозить обернуть разбойника в паука в случае, если он останется неумытым, то на мое предложение полить ему, грабитель скорчил высокомерную мину и сказал:
- Тойко всея в бане мыйся!
Как только мы вышли из номера, до нас донеслись приглушенные удары, доносившиеся из столовой. Звук был таким, что создавалось впечатление, будто кто-то периодически лупит киянкой по доске.
С площадки перед лестницей представилась возможность оглядеть столовую. Даже не верилось, что вечером там был такой бедлам.