Дима не уловил тот момент, когда всё закончилось, видимо всё же потерял сознание на несколько секунд. Он осознал себя выжатым буквально досуха в тот самый момент, когда слизька со всеми прощалась, поспешно уползая прочь.
- Пока-пока, мальчики, девочки, - ворковала она очень довольным и томным голосом. - Прошу прощения, но я вдруг вспомнила про одно очень важное дело, которое мне не терпится провернуть. Всем счастливо оставаться, удачи, радости и счастья, а мальчику отдельное горячее мерси за дорогой подарочек, которым он меня осчастливил!
Девушка слизь ретировалась просто со спринтерской для себя скоростью, и Дима остался лежать на каменном полу, который, тем не менее, сохранял комфортное тепло после столь горячих любовных утех. К нему подошла Аня и села рядом.
- Ну как ты? - спросила она. - Живой?
- Ага, - откликнулся Дима, чувствуя себя относительно сносно. - Гораздо лучше, чем во время... э... в предыдущий раз. Даже разговаривать спокойно могу. О, и даже ходить! Блин, да я вообще нормально себя чувствую!
- Ну и хорошо, - улыбнулась Аня и мысленно ему пояснила:
«Это Алискина тёмная энергия перерабатывается».
- Пойдём, может, чаю попьём? - добавила она.
Дима посмотрел на спящую ламию, раскинувшуюся на полу возле алтаря, на лице которой едва заметно светилась одухотворённая улыбка, и задумчиво почесал подбородок.
- А Мару тут оставим?
- Она ещё час может проспать. Что нам тут куковать с ней? Ничего ей не сделается. Проснётся и сама поднимется к нам.
- Она ведь загипнотизировала меня, верно?
- Не знаю, - со странным равнодушием в голосе ответила Аня. - Чувствуешь, что-нибудь?
- Нет.
«Загипнотизировала, - ответила Мелисса, - можешь даже не сомневаться. Именно поэтому и был разыгран для Мары весь этот спектакль».
«Не понял, она ведь спит. Какой смысл был его разыгрывать?» - переспросил Дима.
«Неважно, потом сам поймёшь».
Молодой человек ощутил вдруг настоятельную потребность сходить в туалет. Видимо вторая порция жидкости, которой был обильно напитан его организм, в конце концов, перетекла в соответствующую ёмкость.
- Пошли, - сказала Аня и потянула парня на выход из зала, в ту сторону, куда уползла девушка-слизь. Тот охотно последовал за ней, а по дороге спросил:
- Ты не знаешь случайно, где у Мары в доме туалет? Чувствую я, что он срочно мне нужен.
- Знаю, - ответила цукумогами. - Покажу.
* * *
Вначале Дима и Аня нашли выход из храма, расположенного в подземной части дома. Массивная, деревянная дверь, которая закрывалась на толстый деревянный засов изнутри, была не заперта. Видимо Алиса её открыла, когда спешно покидала друзей. Потом они поднялись наверх в жилые помещения дома, и Аня, проводив своего спутника до туалета, пошла на кухню готовить чай. Дима же, испытав приятное облегчение, преисполнился добра. Он сбегал в спальню, прихватил с постели мягкий матрасик и вернулся с ним в храм. Там молодой человек расстелил его на полу и, изрядно попотев, уложил на него человеческую половину змеедевушки, ну и часть хвоста, которая на матрасе поместилась. После этого с чувством выполненного джентельменского долга Дима нашёл Аню, которая уже разливала чай по кружкам, и уселся за обеденный стол.
В этой комнате практически ничего не изменилось, ну разве что за окном было теперь темно, и лишь потолок создавал пригашенное интимное освещение, тускло флюоресцируя голубоватым светом. Тем не менее, всё было видно достаточно четко, если не считать, что палитра красок стала значительно бедней. Большой деревянный стол, стоящий в центре кухни, был сервирован теми же сладостями, что молодой человек видел и раньше. Кружки Аня помыла в умывальнике, расположенном у правой стены, и вернула на стол. Конструкция сантехники была такой же, как и в доме у Марка. Вода поднималась из артезианской скважины с помощью специального насоса, который работал явно не на электричестве. Температура её не регулировалась, но была довольно комфортной около сорока пяти градусов. Дима ещё не успел разузнать, чем нагревалась вода, но догадывался, что принцип, по всей видимости, тоже был магическим. Ну а сток умывальника и других сантехнических устройств соединялся с общегородской канализацией.
Ещё на кухне имелась плита, для готовки и разогрева блюд, а также для их охлаждения. Как она работает, молодой человек тоже не знал. На конфорках зажигался огонь, но питался он явно не газом. Пламя для разогрева было красным, а для охлаждения - голубым. Температура огня регулировалась специальной рукоятью, можно было сделать её такой, что он не обжигал, хоть руками его трогай. Вдоль стен стояли шкафчики и полочки с посудой и разными кухонными принадлежностями. Имелся также шкаф для хранения еды, но холодильником он не являлся. Просто в нём не портилась еда и всё, хоть сто лет её там держи, она всегда оставалась свежей и вкусной.