– Избавь меня от врагов видимых и невидимых.
Так почему же я до сих пор не могу простить себе сделанного? Ведь ничего уже не изменить. И поступок мой нельзя считать уж совсем греховным. Око за око, зуб за зуб. С тем чего нельзя уже изменить – смирись. Так почему? Почему я не могу смириться и все забыть, как уже не раз забыла прошлые ошибки?
Будто в ответ на обращенные к вселенной вопросы нахлынуло неожиданное осознание: потому что я его люблю.
– Аминь.
Вот так. Как все люди я поняла это только когда потеряла Алекса. Мы ведь никогда не ценим того, что имеем… Но видит Бог от внезапного прозрения мне не легче. Разрываться между местью и любовь то еще удовольствие. Как я должна была поступить? Благодушно простить его за причиненные страдания, за то, что семья считает меня погибшей?
Я поняла, что могу еще быть счастлива, а сможет ли так же поступить мама? Если Зеркало не перенесет меня в нужное время, если оно меня вообще не перенесет… что делать?
Я подняла голову и посмотрела на витраж. Сквозь него лился слабый свет луны, заставляя алые кусочки стекла светиться. От этого проникавший в часовню свет казался красным, а скорбная беломраморная фигурка выглядела залитой кровью. Молоденькая девушка с венком в распущенных волосах и голубем в руках… утешительница печалей и помощница страждущим.
Шорох заставил сердце забиться быстрее. Кожу обдало жаркой волной страха.
Что может приключиться в обители Бога? Я вновь склонила голову, сосредотачиваясь на словах молитвы.
Кто-то опустился рядом. Я бросила косой взгляд и обмерла, встретившись с горящими похотью глазами суккуба.
– Что такая юная, полная сил девушка забыла в этой юдоли скорби? – с усмешкой спросила демоница. Из-за длинных клыков речь ее изобиловала шипящими.
– Могу спросить то же у вас.
В священное место нет доступа приспешникам дьявола. Наверняка это лишь бесплотный призрак.
– Меня сюда позвали.
– Демон не может находиться в… – суккуб оборвала меня взмахам руки.
– Это часовня. Место, где покойников отпевали столько, что хватит населить ими целый город. Здесь все пропахло духом смерти и тлена, – демоница приняла молитвенную позу и склонила голову, став похожей на падшего ангела: греховного и прекрасного. Черные рваные крылья за спиной едва заметно трепетали, а рыжие волнистые локоны шевелились от неслышного дыхания ветра. На одухотворенном лице играла легкая улыбка. – Так что я чувствую себя вполне комфортно.
– И тебя сюда позвали. Думаю не просто так?
– Да. Этот мужчина, – последнее слово суккуб почти промурлыкала, – хочет твоей смерти. Не переживай, это не личная неприязнь, – поспешила "успокоить" демоница. – У него на твою гибель особый интерес.
Ситуация начинала казаться абсурдной. Стою на коленях, слушаю, как суккуб рассуждает об алчущем моей смерти негодяе. Чего ей от меня надо?
Уловив мое нетерпение и недоумение, демоница подалась вперед и сказала:
– Ему нужна твоя смерть, а мне нужен он. Но пока я подчиняюсь ему, а не наоборот. Если ты мне поможешь, я не выполню его приказ.
– Я так понимаю, другого выбора у меня нет? – ни жива, ни мертва от нахлынувшего страха, уточнила я. Нельзя мне умирать! После того как я уже пережила агонию смерти…
– Конечно, нет. Я могу просто убить тебя и подождать, пока появится другой шанс заполучить его. Я бессмертна, у меня уйма времени… Но я не очень-то люблю ждать. Можешь быть уверена: если не согласишься сотрудничать, гибель твоя не будет быстрой. Я знаю множество способов растянуть агонию…
"Можешь выпить для храбрости" – со смешком посоветовала демоница.
"Для тесного общения с противоположенным полом мне не нужно накачиваться спиртным, – я фыркнула, – я повидала достаточно, чтобы утверждать, что соблазнить могу любого… кто желает быть соблазненным".
"Даже так? А почему не любого?"
"Ты недооцениваешь мужчин. Если он не хочет чтобы его охомутали, то ты фиг его склонишь к чему-либо".
"Да?.. – недоверчиво протянула она. – Я соблазняла тех, кто любил своих женщин".
"Это они тебе так говорили? Если да то почему польстились на тебя?"
"Магия…"
"Ну, это не считается. Добиваться любви с помощью приворота то же самое, что с помощью дубины".
"Не любви. Тела".
Брукса в ярко-красном платье с закрытым золотой маской лицом и уложенными в высокой прическе волосами была великолепна. Так же как ее голос: неожиданно сильный и красивый, выплетающий песню в ритме вальса, под которую кружили гости. Удивительно как слова подходят к этому вечеру…
Тиха так ночь, птицы не поют,
Ветерок и тот летать боится,
Сегодня в замке бал опять дают,
Такой что не присниться и столице.
Напевы флейт, сиянье томных глаз,
Все вроде так, но гаснут в небе звезды,
Не просто ночь, а шабаш и кошмар,
Сам дьявол правит балом в этом зале!
Полночные танцы в свете желтой луны,
Несутся в вальсе ведьмы и колдуны,
Смеются маски, брильянты как звезды горят,
Под звуки оркестра демоны кружат…
Все верно: и маски, и полнолуние и гости – сплошь демоны да ведьмы. Смеются, обмениваются томными взглядами, время от времени покидают бал, чтобы уединиться в укромных альковах и беседках в саду. Светлячки, сияющие меж цветов, спрятанные в пышных кронах дубов и яворов наполняют сад странным, таинственным сиянием.
"Пора" – прозвучал голос Симоны. – "Вон он, возле окна. Иди".
И я пошла. Сквозь ряды пар и мужчины то и дело увлекали меня в танец. Через пару пируэтов я оставляла о партнера и попадала в объятия следующего.
– Что за игру ты задумала? – очередным кавалером оказался Хакер.
– Не я, – покачала я головой. – И в игре я всего лишь пешка.
– Что, черт возьми, происходит? Какие еще игры? Тебе грозит опасность?
– Нет, – я разорвала объятия. – Просто готовьтесь покинуть замок.
Через несколько тактов я предстала перед Ирном. Он с улыбкой протянул мне руку будто только и ждал когда я подойду. Не в моих интересах было отказывать, и я приняла ее, слыша подозрительно знакомые первые ноты "Токкаты и фуги ре-минор" Баха. Под нее что, можно танцевать?..
Оказалось что можно. Тем более с таким партнером как этот.
Поборов внезапную робость я приподнялась на цыпочки и, положив руки ему на плечи, тихо сказала:
– Я… я хочу танцевать для вас.
Эти, простые на первый взгляд, слова, дались нелегко.
– Танцевать? Но мы же и так… – удивился лорд, но я коснулась пальцами его губ, призывая молчать.
– Только для вас, – прошептала я, почти вплотную прислонившись к нему и касаясь губами уха. Вдыхая запах его волос – запах полыни. – Наедине.
– Вот как? – он улыбнулся и, покачав головой, протянул мне руку. – Ну что же, я не могу оказать такой очаровательной девушке.
Я заставила себя принять руку, и пошла за ним.
"Молодец!" – смеялась демоница, – "У тебя просто прирожденный талант. Ты точно не хочешь стать такой как я?"
"Нет уж. Спасибо! Мне и самой собой быть нравится. Большей частью…"
Ведя меня по анфиладе коридоров, Ирн молчал. Мне тоже нечего было сказать – только вздрагивать от проскальзывающих между нами искр. Ну, за что мне это? Теперь, когда я поняла, что в моем сердце есть место только для того, кто уже мертв моими же стараниями… Это что – чары?
Когда мы оказались в его покоях – большой комнате единственным предметом мебели, в которой была огромная кровать, – я мягко потеснила его от двери. Большое зеркало на стене отразила наши фигуры, казавшиеся в неярком свете вспыхнувших свечей бесплотными тенями.
– Закройте глаза, – я достала черный шелковый шарф и провела по нему рукой. Ирн напрягся, настороженно заглядывая мне в глаза. – Мой лорд, я безоружна и не причиню вам вреда.
"Только наслаждение" – шепнула Симона, и я вынуждена была подчиниться, скрепя сердце добавив: