Но самым пугающим было ее лицо — точнее, то, что от него осталось. Челюсть отвисла, обнажив немногие оставшиеся зубы, обломанные и желтые. Пустые глазницы злобно смотрели на Адама. Темнота внутри них казалась особенно глубокой и холодной. Адаму пришлось заставить себя отвести взгляд. Ему казалось, что он находится под гипнозом.
Адам догадался, что он видит перед собой Эвелин Мей.
Последнюю смотрительницу Кошмарвиллского маяка. Мать пропавшего Рика.
— Мой брат там? — опять спросила Синди.
— Я его не вижу. Но... — Адам не закончил фразу.
— Что — «но»? — нетерпеливо спросила Сэлли.
Адам склонил голову набок.
— Кажется, я что-то слышу.
— Что? — спросили все одновременно.
— Точно не знаю, — ответил Адам.
Звук был слабый, но шел откуда-то поблизости. Не завывания, но что-то не менее тревожащее. Словно стоны голодного чудовища.
Потом Адаму почудилось, что он слышит шаги. Но через мгновение все стихло.
Он провел лучом по всему пространству чердака.
Ничего, кроме скелета миссис Мей. И тишина.
— Что происходит? — резко спросила Сэлли.
— Ничего, — пробормотал Адам, недоумевая.
— Ничего не происходит, — прокомментировала Сэлли, — а мы тут из-за него с ума сходим.
— Я хочу подняться туда, — сказала Синди.
— Сколько ты весишь? — спросил Часовщик, потирая плечи.
— Вряд ли стоит тебе это делать, Синди, здесь такой отвратительный скелет, — попробовал отговорить ее Адам.
— А у нас тут внизу такой симпатичный, — усмехнулась Сэлли.
— Я должна подняться туда, — настаивала Синди.
— Только не тяни меня ни за что, если потеряешь равновесие, — вздохнул Часовщик.
Вместе они влезли на стул, потом Часовщик подсадил ее к отверстию. Адам смог дотянуться до нее и помочь подняться, поэтому Синди это удалось сделать гораздо легче, чем ему самому. Мгновение спустя она сидела на пыльном полу рядом с ним. Адам осветил фонариком скелет миссис Мей. Синди ахнула.
— Ужасно противный, — прошептала она.
— Смерть никого не красит, — заметил Адам, вставая.
И тут одновременно случилось несколько пугающих событий.
Деревянная крышка люка, ведущего на чердак, захлопнулась.
Синди попыталась опять открыть ее.
Но крышку заклинило намертво.
Внизу, возле Сэлли и Часовщика огромный прожектор вдруг начал поворачиваться, пока не оказался направленным прямо в потолок.
— Что происходит? — закричала Сэлли.
Прожектор включился.
Ударил ослепительный свет. Сэлли и Часовщик отшатнулись назад, прикрывая глаза руками. Свет был таким мощным, что проникал сквозь узкие щели между досками перекрытия. В результате Адам и Синди, теперь отрезанные от своих друзей, тоже были ослеплены. Казалось, будто раскаленное солнце только что вспыхнуло у них под ногами. Схватив Синди, Адам подтащил ее ближе к себе.
— Крышка люка никак не открывается! — воскликнула Синди.
— Это ты ее захлопнула? — прокричал в ответ Адам.
— Нет! — отозвалась Синди. — Она захлопнулась сама.
Им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
Потому что внезапно раздался громкий вой.
Как будто ветер с океана пытался прорваться внутрь.
Или оживал призрак.
— Часовщик! — позвал Адам, упав на колени в попытке открыть крышку люка.
Ее не просто заело. Как ни старался Адам, она не сдвинулась с места ни на волосок, будто ее забили гвоздями.
— Сэлли!
Друзья не отвечали им. Или же, если отвечали, их голоса тонули в вое ветра. Однако, когда Адам встал и, прикрывая глаза, огляделся, он понял, что никакого ветра нет. Пыль на полу как была, так и оставалась непотревоженной. Снаружи не проникало даже самого легкого дуновения. И звук этот был совсем другого происхождения — не природного, а сверхъестественного. Они нашли призрак, который искали. И, наверное, Синди совершила ошибку, назвав противным сидящий в кресле скелет.
Потому что мертвец начал оживать.
Слепящий луч прожектора коснулся скелета, и Адам увидел, как вокруг него начала вырисовываться какая-то странная фигура. Она словно вбирала в себя свет, пыль и все, что оказалось поблизости, чтобы сформировать себя. Когда вой поднялся до оглушительно высокого визга и стены чердака начали трястись, Адам и Синди увидели, как там, где сидел скелет, материализовался призрак старухи.