Хотя общая численность советской авиации в Крыму превосходила группировку IV авиакорпуса почти в два раза, при анализе последующего воздушного сражения следует принимать во внимание ряд обстоятельств. О неопытности большинства советских пилотов, устарелости половины матчасти, отсутствии управления по радио у советской стороны мы уже говорили. К этому следует добавить то, что четверть советской авиации в Крыму составляли летающие лодки МБР-2, которые могли использоваться над сушей только в качестве ночных бомбардировщиков. Главным же фактором оставалось то, что в Крыму по-прежнему отсутствовало единое управление всеми силами советских ВВС. Примерно треть от находившихся на полуострове советских истребителей (62-я истребительная авиабригада ВВС ЧФ, кроме эскадрилий, выделенных во Фрайдорфскую группу) находилась в тылу, осуществляя ПВО тыловых объектов. Для действий в качестве фронтовых оставалось 164 истребителя, причем если вычесть из них И-5 и И-15бис, использовавшиеся исключительно в качестве штурмовиков или ночных бомбардировщиков, то получится примерное равенство с люфтваффе, а если учесть еще и качественные параметры — то ощутимое превосходство немецкой стороны. Еще более разительное превосходство имели немцы в дневных бомбардировщиках, которые играли основную роль в поддержке сухопутных войск. Если взять бомбовую нагрузку для Не-111, Ju-88, ДБ-3 за 1 тонну бомб, Пе-2 и СБ — за 600 кг, Ju-87 — за 500 кг, Ил-2 — за 400 кг, как оно было в действительности, получится, что бомбовый залп IV авиакорпуса составлял около 90 тонн, советских ВВС — 45 тонн. На самом деле различие было еще большим, так как ДБ-3 применялись советским командованием почти исключительно в ночное время, когда их удары были менее эффективны. Кроме того, немецкие бомбардировщики успевали за день боев сделать 4—5 вылетов, тогда как советские — 2—3. Так что, как бы ни писал в своих мемуарах Манштейн, реальное господство в воздухе было на стороне немцев, что и явилось одной из причин их успеха.
Глава 5. ПАДЕНИЕ КРЫМА
У тех советских солдат, которые пережили войну, начало немецкого наступления у Ишуни 18 октября 1941 г. сохранилось в памяти, как один из ярчайших эпизодов войны. П. И. Батов находился на передовой и наблюдал все воочию: «18 октября, 3.00. Авиационный налет на позиции обоих полков 156-й дивизии. Сначала показалось, что день занимается обычно. К таким налетам мы на Ишуни привыкли. Но бомбежка не прекращается. Сила ее возрастает с часу на час. 7.00. Ударила вражеская артиллерия всех систем. С НП видно: горизонт перед фронтом 361-го полка затянут черной пеленой дыма. Сильный ветер гонит дым на нас. Три часа артподготовки. Проводная связь с частями порвана».
Воспользовавшись мощностью первоначального удара, трем дивизиям 54-го армейского корпуса удалось вклиниться в оборонительные позиции советских войск, но первая из подошедших дивизий Приморской армии — 157-я 19 октября нанесла контрудар, после которого темпы немецкого прорыва существенно замедлились. 20 октября немцы полностью овладели первой линией советской обороны, но уперлись во вторую, проходившую через устье реки Чатырлык, где насмерть стояли 172-я стрелковая дивизия и подошедшая из резерва 42-я кавалерийская. В состав 172-й входил 5-й танковый полк, где все еще оставалось девять Т-34, бороться с которыми немцы в 1941 г. не могли. Бои на берегу реки продолжались до вечера 23 октября. Что же происходило в первые дни наступления в воздухе?
Активность люфтваффе снова выросла до отметки нескольких сотен самолето-вылетов в день. Группы бомбардировщиков последовательно на протяжении всего дня перемешивали позиции советских войск с землей. Впрочем, их удары были не такими мощными, как в сентябре. По данным ВВС ЧФ, 18—19 октября над ишуньскими позициями фиксировалось около 100 самолето-пролетов ударных самолетов люфтваффе, которые действовали группами от 4 до 20 машин. Эти цифры подтверждают германские данные о том, что в некоторых эскадрильях оставалось по четыре исправных самолета, а в наиболее хорошо сохранившихся группах до 20 бомбардировщиков. Несмотря на это, немцы пытались подвергать бомбардировке и тыловые объекты. Так, 18 октября налетам подверглись железнодорожная станция Джанкой и село Джаба. Одновременно велась разведка Севастополя, но это не прошло для немцев безнаказанно. Летчик Савва на МиГ-3 таранным ударом сбил разведчик Do-215. Оба самолета упали в море, но советский пилот смог спастись, прыгнув с парашютом. Это был уже третий воздушный таран над Севастополем (второй 28 сентября совершил старший лейтенант Карасев из 32-го иап, уничтоживший разведчик Ju-88).