Они не знали, что свидетелем их захоронения был бомж Генка ржавый. Он спал на чердаке этого дома, и очень хорошо все рассмотрел, и решил пощипать богатеев. Машинка-то у девицы приметная, красная иномарка, да и номер легко запомнить — С606СУ, буквы складывались в грубое «ссу», только цифры запомнить. Да и девица не обычная, тоненькая красотка, каштановая коса до пояса, фифа такая явно на виду в городе. Мужика он совсем не рассмотрел, тот все сутулился и жался, как цуцик.
… — И он выполнил её требование, женился на Карине, акции переписал. Потом стал пропадать из дома, на месяц, на два. Наркотики, пьянка. Первое время он не убивал, все с призраком разговаривал. Лечился от наркоты, бомжевал, там всего было до черта. Потом стал убивать. Придумал себе оправдание, он спасал ангелов от грехопадения, от разврата. Такой вот спаситель, тварь. А наша принцесска жила на его деньги и в ус не дула.
Когда первая часть дневника была прослушана, возникли вопросы к жене Григорьева, нашей Карине. Та отпиралась как могла, тогда ей дали послушать запись. Только после этого она сникла, и призналась, что так и было. На суде ей задавали вопросы, но она такой бедняжкой выступила. Её спрашивают:
— Вы отдаете себе отчет, что стали соучастницей убийства? Когда к вам приходил следователь Тарасов, и спрашивал вас об этой девушке, вашего мужа уже не было, но вы все равно не сказали правду?
— У меня ребенок, я должна думать о дочери, зачем ей этот позор? Я не знала, что муж уехал совсем, боялась что вернется.
— Это же тоже чьи-то дочери, и если бы вы не помогли своему мужу избежать наказания, они были бы живы и сейчас! — Она плачет, слезки в три ручья, и молчит, глазки свои робко так на судью подымет, и прям, будто вся в отчаянии.
— Слушай, с этой все понятно. А Лялька-то почему убежала, она что, тоже была в курсе? — Никоненко болтал в руке давно нагревшийся коньяк, нюхал его, и похоже совсем забыл о выпивке.
— Я сам в шоке. Эта, моя бывшая любовь, аж тошнит теперь от её голубых глазок. Она со своим молодым любовником что-то где-то увидела, и шантажировала Павла. И что вы думаете? Она тоже его ужасно боялась, какое было представление в суде — бледненькая, без грима, губки дрожат, слезы на ресницах висят. Судья чуть лично ей не побежал слезы вытирать, даже прокурора проняло. Тоже ушла от наказания. И после суда она мне все сама рассказала, цинично и спокойно, у этой стервы нервы железные, только вид дрожащей лани.
Глава 28. Аленка. Июнь 2000 года
Аленка не любила сына, совсем. Он тяготил её, и она предпочла бы, чтобы он жил с отцом, но увы… Сынок отвечал тем же, прямо требовал с неё денег, поскольку считал доход от сдачи квартиры своим.
Ванька рано понял, чего стоит его мамаша. Что отец не родной, и отчиму он не нужен — тоже. Поэтому он проводил время во дворе, и уже в семь лет крутился возле взрослых парней, которые гоняли на мотоциклах, крутился среди них в роли «подай-принеси». Часто краденые деньги он спускал в компании байкеров, пытаясь подкупить их спиртным, чтобы стать своим в доску.
Была у него еще одна мыслишка. Он хотел найти своего родного отца. Ведь должен же быть у него отец? Осторожно и внимательно прислушиваясь, он понял, что мать была любовницей дяди Павла. Этого Павла он неплохо знал, видел еще маленьким, помнил его жену. Просто прийти к Павлу и сказать, что ты мой отец, он не хотел. Потому следил за ним, так от скуки. И знал о нём почти все. Был возле загородного дома, у работы, видел, как тот уезжал за город в конце недели, и не появлялся до понедельника.
Иногда он видел, как папашка едет в машине с молодыми девицами. Однажды он рассказал матери, что знает кто его родной отец, что папаша небедный, вон девок на машине катает, а ему, родному сыну не помогает. Алёна сначала ругалась, а потом подумала — ну, почему бы нет? Пашка при бабках, на сына может запросто назначить содержание, да и Каринка пусть удавится. В том, что отец Павел, она не сомневалась, ведь тогда у неё было только два мужика, если не Витька, то Пашка, кто ещё-то?
На следующий же день Лялька позвонила Павлу, и попросила о встрече. Тот удивился, но не отказал. Договорились встретиться в центре, и поехать посидеть где-нибудь в тихом месте. Она стояла на остановке у парка Горького, вся от кончиков ногтей до макушки лакированно-сияющая, с белым каре и яркой помадой, в бежевом брючном костюме, на шпильках и при сумочке от Дольче Габбана.