Или внушают? Вспомните, с какими игрушками и во что играл ваш сын в возрасте 5–6 лет. Я не собираюсь спорить и утверждать, будто мальчикам следует позволять играть в куклы, а не в машинки, или о цветах детской одежды. Просто ответьте: были ли у него фигурки Бэтмена или Человека-паука?
Вы помните, когда у вашего сына появился первый костюм Супергероя? Кто его ему подарил? Ваш мальчик прыгал с дивана в воображаемом полете? Нападал на вас из-за угла? Помните, как счастлив он был ощущать себя всемогущим Супергероем?
Когда вы ребенок и носитесь по комнате в подаренных бабушкой плаще и маске Бэтмена, это опьяняет. Вы герой, и вам не надо никого слушаться. Свобода и власть неограниченные – в пять лет, когда вы не распоряжаетесь еще собственной жизнью, это вдвойне здорово!Теперь представьте Бэтмена наполненным радостным трепетом. Представьте его влюбленным. Получилось? Эмоциональный диапазон Бэтмена – где-то между суровой сосредоточенностью, отстраненностью от всего мирского и злобой. Неважно, насколько ему больно – страдать некогда! Он свирепеет и, стиснув зубы, беспощадно расправляется со злодеем. Если ему нужен совет или он особенно сильно упрямится, то верный помощник Альфред тут как тут, всегда знает, что сказать – и Бэтмен неизменно успокаивается, остывает. Образ Альфреда учит мальчиков, что окружающие должны замечать, когда им плохо, знать, почему им плохо и научить их с этим справляться. Видя, что окружающие не замечают его проблем, мальчик сдается. Он боится признать, что испытываемые им чувства – «слабость», которую Бэтмен никогда не показывает. Когда имеешь дело с мальчиком, у тебя будто в распоряжении всего одна серебряная пуля – на то, чтобы убить причину его расстройства. Теперь представьте, что вам одиннадцать, и хотя Бэтмен по-прежнему крут и актуален, вы с друзьями начинаете зависать вот с этим типом…
А теперь вам тринадцать – пора восхищения вот этим героем. На первой иллюстрации – персонаж Halo 4, одной из самых популярных игр среди мальчиков всех возрастов. На второй – персонаж Assassin’s Creed, не менее популярной игры у учеников средних и старших классов.
Показывая эти картинки мальчикам в самом начале своих презентаций, я слышу в ответ натуральный рев. Мальчишки кричат от восторга. Неважно, что передо мной старшеклассники – они подскакивают с мест, машут руками. Я спрашиваю, помнят ли они, во что облачен их герой – они широко улыбаются и на какой-то миг вновь становятся пятилетними мальчишками. Затем я задаю им тот же вопрос, что задала чуть выше вам: как поведет себя герой Halo 4, если его родители со скандалом разведутся? Как поведет себя герой Assassin’s Creed, если на него нападет хандра? Или его друзья вдруг начнут распускать сплетни о девушке?
В определенные моменты жизни мальчикам свойственно хотеть геройствовать: самодостаточность, умение подняться после падения совершенно точно необходимы, но эти же герои – которые никогда не показывают грусти или страха – постоянно стимулируют в мальчиках стремление ограничивать спектр своих эмоций, сдерживать «недозволенные» чувства. Эти герои не показывают, как мужчина должен вести себя в момент морально-этического конфликта, когда он разрывается между друзьями и честью.
Как бы ни любили мальчишки этих героев (да и всю поп-культуру в целом), их одних не хватит на то, чтобы определить и сократить эмоциональный диапазон. Взрослые в окружении мальчиков должны питать и усиливать этот диапазон. Тут мы подходим к следующей проблеме: многие из нас довольно убедительно умеют притворяться и врать. Я сбилась со счета примеров, когда родители говорят мне, мол, мы не хотим, чтобы наш ребенок убивал в себе чувства, а сами велят ему: «Соберись, следи за собой». Другие родители при мне никак не реагировали, когда физруки обзывали их сыновей «мочалками», «педиками», «бабами» или говорили, будто дети «бегают так, будто у них песок из одного места сыплется». Я знаю случаи, когда учителя и прочие школьные работники наказывали мальчиков за хмурый вид, воспринимая его как оскорбление в свой адрес. Не заблуждайтесь: не выступая в защиту сына, мы как бы посылаем ему сигнал о том, что либо согласны с обидчиком, либо бессильны перед ним. Тогда с какой стати сыну в дальнейшем просить нас о помощи?СИЛА ТОЛПЫ
Все мы хотим быть частью чего-то, и это не изъян характера, а инстинкт. Самые лучшие результаты достигаются совместной деятельностью. Праведная гордость за нацию, наше наследие, религию, семью, школьное товарищество возникает от того, что мы ценим принадлежность к группе. Печальная правда, однако, и то, что потребность быть частью группы может стать причиной самой отъявленной жестокости. Она заставляет нас молчать при виде несправедливости, участвовать в общей травле тех, кого толпа сочла неугодными и заслуживающими наказания. Эта потребность – наша ахиллесова пята.