Знакомясь со списками лиц, названных Усманходжаевым в качестве взяткополучателей, мне бросилась в глаза одна особенность. В списке указано много тех, с кем Гдлян когда-либо конфликтовал, кто переходил ему дорогу, пытался как-то пресечь беззаконие, творившееся в его группе, пытался объективно выяснить события, происходящие в Узбекистане. Возьмем, к примеру, бывшего прокурора УзССР А. Бутурлина, он первый во всеуслышание заявил о безобразиях Гдляна, первый доложил Генеральному прокурору СССР, что так нельзя вести следствие, как ведет его Гдлян.
На В. Теребилова Гдлян стал собирать компромат после того, как Верховный суд страны вполне обоснованно и правомерно оправдал Т. Кахраманова, возвратил на доследование материалы дела в отношении X. Яхьяева. М. Соломенцев, Могильниченко имели непосредственное отношение к проверке в разное время заявлений и жалоб о произволе гдляновской группы. Лигачева надо было облить грязью по ряду причин, о которых я уже упоминал ранее.
С Усманходжаевым Гдлян использовал хорошо отработанную тактику шантажа и давления. Исходил он в ней из выведенных им же постулатов: «В Узбекистане все брали взятки, а если брали, то обязательно передавали «наверх». Поэтому, когда на гдляновский крючок попадался действительный взяточник, то из него выжимали все. На объективную, действительную правду нанизывали столько лжи, что правда зачастую переставала быть таковой. Подследственному упорно и методично, играя на его эмоциях, прибегая к психологическому давлению, предлагали приписать всего лишь «нолик». Делали это изощренно и зачастую весьма искусно. Просили, угрожали, требовали, например, к взятке в тысячу рублей приписать еще один «О» и сделать из тысячи уже 10 тысяч. К одной взятке тоже добавить «0» и сделать десять взяток, а кому — фамилии всегда находили, подсказывали, иногда предлагали сразу список. Убеждали, что мол разницы нет — одна взятка или пять, десять. Будешь сговорчив, то и за десять получишь столько, сколько за одну, или вовсе освободим от ответственности. Не скажешь — подведем под расстрел, «намажем лоб зеленкой» — любимое выражение Иванова. Будешь молчать — арестуем жену, детей, других родственников. И задерживали, арестовывали, калечили десятки, сотни людских душ и судеб.
Усманходжаева, выражаясь жаргоном гдляновской группы, «прессовали» плотно, «зацепили» на простой вещи. Ему внушили: «Ты первый секретарь ЦК КП республики, занимал ответственную должность, и одной взятки хватит, чтобы расстрелять, слишком большая от нее опасность для общества. Хочешь жить — у тебя единственное спасение, единственный зонтик, за который ты можешь ухватиться. Дай показания на «верха», покажи, что они тебя затащили в «болото». Ты не хотел, а они принудили давать взятки. Скажешь — ты уже будешь не первым, не главным в пирамиде, ты будешь более мелкой сошкой. Так что хватайся за спасительный зонтик, и ты уйдешь от большого наказания».
Иными словами, гдляновский принцип коротко можно выразить так: «Топи других, честных и нечестных, глядишь, по их трупам сам выберешься». И надо сказать, эта методика «доказывания» зачастую срабатывала, приносила свои губительные плоды.
К сожалению, многие, как в то время, так и сейчас, не могут и не хотят понять всей ее опасности. Рассуждают весьма наивно: «Подумаешь, грубо допросили, может быть, и угрожали, может незаконно содержали под стражей, но зато миллионы вернули государству. Без ошибок не бывает».
Нет, не мелочи это и не ошибки, это процессуальный бандитизм, а сами Гдлян, Иванов и некоторые из близкого их окружения — «юридические убийцы». Они фальсифицировали доказательства о совершении, якобы, людьми таких преступлений, за которые суд, не разобравшись, мог вынести смертный приговор. Вот в чем опасность, на первый взгляд, не так уж страшных прегрешений. Но из них выстраивалась цепочка к человеческой трагедии в виде длительного лишения свободы, а возможно и потери жизни. Не понять этого, значит не понять и причин нашей принципиальной непримиримости с Гдляном.
Несмотря на то, что Усманходжаев отказался от заявления о передаче взятки Лигачеву, по данному факту провели расследование. Допросы по указанию А. Я. Сухарева проводили в основном его заместители и старшие помощники. Лигачева допросил заместитель генерального прокурора В. И. Кравцев. Опрашиваемый дал на все поставленные вопросы весьма ясные и лаконичные отрицательные ответы. По поводу заявления Усманходжаева о передаче взятки он сообщил: «Я считаю заявление Усманходжаева о передаче мне денег в сумме 60 тыс. рублей явной клеветой и оговором. Ничего этого, как я уже говорил, не было и нет. С какой целью и почему Усманходжаев оговаривает меня, точно сказать не могу. Человек он слабохарактерный, легко поддающийся внушению. Считаю, что о причинах оговора меня должно ответить следствие».