«Все, — ответил на свой вопрос Деметрий. — Даже один верблюд для жителя пустыни, без сомнения, представляет собой большую ценность, чем жизнь двух чужаков». Но кто будет ночью тайно беседовать о верблюде? Об осле? О деньгах? Об убийстве правителя? О продаже или разграблении целого каравана?
Чем больше он думал, тем меньше понимал. Все, что поначалу казалось ему логичным и важным, при дальнейшем рассмотрении становилось незначительным или просто наваждением. Только две вещи были ясны: кто-то, по меньшей мере три человека, находился возле выхода из долины с определенной целью. И эти трое убили Прексаспа и персиянку. Но Деметрий не мог ответить, почему они это сделали. Он не мог также сказать, что там нужно было Прексаспу и девушке. Хотели ли они уединиться и побродить ночью по пустыне, любуясь звездами? Или, быть может, его друг и глухонемая персиянка были частью какого-то дела, заговора, а потом стали для кого-то обузой и их пришлось заставить замолчать навеки?
Он огляделся вокруг, посмотрел на длинную цепь животных и людей. Потом подогнал своего верблюда к остальным, остановил его и подождал, пока его догнали женщины, ехавшие далеко сзади.
— Как чувствует себя княгиня? — спросил он, когда с ним поравнялась Глаука.
— Хорошо, насколько это возможно без паланкина в пустыне.
— А с паланкином было бы лучше?
Глаука рассмеялась.
— Наверное, жарче. Тогда было бы больше оснований для плохого настроения.
Деметрий мельком посмотрел на нее. Хотел было отвести глаза, но задержал взгляд надолго. На молодой женщине был хитон и светлая накидка, а на голове что-то наподобие перевернутого винного кувшина. С этой шляпы свисал платок, закрывавший затылок и уши. При желании из него можно было также сделать вуаль для лица. Хитон был достаточно длинным и закрывал от солнца ноги до середины икр.
— Что ты так пристально разглядываешь меня? — спросила она.
— Пристально? — Деметрий цокнул языком. — Вид красивых женских ног приятен не только в пустыне. Мое внимание объясняется исключительно заботой о твоей внешности. Не сочти за навязчивость, я хотел удостовериться, что твоя красота не будет сожжена солнцем.
— О, какой ты заботливый!
— Да, я так заботлив, — сказал он, — что меня непрестанно мучает мысль о том, что тебе или кому-нибудь из вас может быть причинено зло во время ваших ночных прогулок по лагерю.
— Как тем двоим прошедшей ночью?
— Так точно.
Она сморщила нос.
— Тем, кто подвергает себя опасности… Но я не бродила по лагерю и не собираюсь делать этого впредь.
— Даже для того чтобы послушать захватывающие истории, которые рассказывают люди, побывавшие в дальних странах?
— Для этого уж точно нет.
Деметрий усмехнулся.
— Но две из вас приходили к костру послушать Перперну.
Она пожала плечами.
— Возможно, но это была не я. Я спала.
— И твои спутницы ничего об этом не рассказали? Об истории Перперны или о найденных трупах?
Казалось, Глаука раздумывает.
— Рассказали, но не сразу. Конечно, мы говорили сегодня утром об этом происшествии. Княгиня видела, как ты с другими мужчинами осматривал место, где произошло убийство.
— И ни слова о занимательной истории Перперны? Старик будет разочарован.
— Ну и пусть. — Она тихо рассмеялась. — Ночное убийство важнее. Я ничего не знаю о приключениях старого раба. Даже не знаю, слушал ли его кто-нибудь из нас.
Таис подогнала своего верблюда и поравнялась с Глаукой.
— Беседуете об умных и важных вещах?
— Только об убийстве и рассказах у костра.
Таис кивнула.
— Перперна не самый великий из всех рассказчиков. А убийство сделало путешествие интереснее. Хотя лучше бы его не было.
До вечера Деметрий частью осторожными, частью неожиданными расспросами установил, что Глаука и Клеопатра спали, а Таис и Арсиноя время от времени подходили послушать рассказ Перперны. Так же, как и Рави, Микинес, Леонид, Нубо и Руфус. Но это ему ничего не дало. Все могли незаметно вставать и уходить. Как слушатели, так и спящие. Свидетелей, что они спали, тоже не было. Это касалось любого погонщика, любого римского воина, не говоря уже о Мухтаре и его людях.
Город был выстроен в скалах. Крепость наместника возвышалась над всем остальным. У подножия гор раскинулись пастбища и протекал небольшой искусственный водный поток. Там паслись не только животные, принадлежащие жителям города, но также ослы, лошади и верблюды, на которых ездили воины. Здесь же расположились склады с запасами продуктов. Рядом с ними находилась небольшая гостиница для чужестранцев.