— Лучше посматривай по сторонам, — сказал Деметрий. — Враг почти всегда приходит из темноты.
Микинес напрягся.
— Какой враг? Ты ждешь нападения?
— Кто его знает. Будь начеку и старайся быть осторожнее.
— Хорошо. Меня сменит Леонид, а потом разбудит Мелеагр. Последняя вахта моя. — Он, наверное, где-то там торчит. — Микинес попытался улыбнуться, но улыбка получилась невеселой.
Деметрий подумал, что, вероятно, он все еще переживает из-за своей бестолковости и выезда Мухтара к таможенникам.
— Может быть, в пивной, с женщинами? А вон Арсиноя. Она, по-моему, кого-то ищет.
— Сейчас не время развлекаться. — Деметрий похлопал его по плечу и пошел дальше.
С другой стороны загона, у костра, Арсиноя действительно кого-то искала. Она разговаривала с одним из дежуривших там римлян и все время оглядывалась по сторонам.
Деметрий с досадой покачал головой. Ему не хотелось, чтобы она его нашла. «Может быть, она разыскивает вовсе не меня», — подумал он, хотя приглашение, услышанное от нее в пивной, было, как ему показалось, с кем-то заранее оговорено. С кем?
Скорее всего, с Клеопатрой. От кого еще Арсиноя могла получить такой приказ? А может, ей просто хотелось общения, а с другими попутчиками было скучно? Но скорее всего, решил он, это желание оказать любезность хозяину каравана.
— Как бы там ни было, — пробормотал он, — для меня сейчас есть вещи поважнее. — В неярком свете медленно догорающего костра он как мог пересчитал горбы верблюдов и тюки с товаром. Вроде бы ничего не пропало, во всяком случае, ничего крупного.
Загон представлял собой пятиугольник. Возле первого угла горел костер. У третьего сидел Микинес. Четвертый угол упирался в стену колючего кустарника. Вдруг из кустарника раздался чей-то голос. Деметрий вздрогнул и выхватил из ножен короткий меч.
— Хотите побыть в одиночестве или следите за имуществом, господин?
Это был Нубо. Деметрий вложил меч в ножны и перевел дыхание.
— Ты спрятался, чтобы до смерти пугать путешественников?
В кромешной тьме он различал только блестящие белки глаз Нубо. Больше ничего не было видно.
— В ночной темноте, — сказал Нубо и улыбнулся, — все черное становится невидимым. — Я боялся, что ночь проглотит меня, и решил спрятаться от нее в этом кустарнике.
Деметрий прислонился к столбу и скрестил руки на груди.
— Это что, одна из шуток, с которыми ты выступал в Адене? Но говоришь ты вполне серьезно.
Нубо вздохнул.
— Ты тоже чужой среди арабов. Только тебя они ненавидят, а меня презирают. Как мне это пережить?
— Поэтому ты разыгрывал из себя дурачка? Чтобы они смеялись над дурачком и не замечали Нубо?
— Ты умный, хозяин каравана. И ты прав. Видимый дурак — невидимый настоящий Нубо. А здесь только кустарник… и никакого Нубо.
Деметрий отстранился от столба.
— Пойдем, — предложил он. — Поговорим немного у костра или в пивной. Ты уже поужинал?
— Я хотел съесть что-нибудь темное, чтобы во мне его не было видно. Но ничего такого не нашлось. — Нубо наконец вылез из кустов. Отблески костра осветили его рыжие волосы.
— Может быть, нам удастся найти что-нибудь темное.
— Подгорелое мясо? — спросил Нубо, следуя за Деметрием. — Черный хлеб? Темное, как ночь, вино?
— И мрачные разговоры в придачу.
— Я уже достаточно отблагодарил тебя за разрешение ехать с тобой?
Деметрий хмыкнул.
— Я не знаю, что ты подразумеваешь под словом «достаточно».
Они дошли до пятого угла. Освещенный костром камень, на котором до этого сидел Деметрий, хорошо был виден. Теперь на нем устроилась Арсиноя.
Положив руки на колени, она теребила подол своего хитона. Женщина увидела Деметрия и приветливо заулыбалась. Но тут же, заметив рядом с ним Нубо, она поникла, не сумев скрыть досады.
— Ты греешь ночь своей красотой? — спросил он.
— Я грею ее надеждой увидеть тебя, хозяин каравана. — На ее лице снова появилась улыбка.
— Мы с Нубо решили поговорить о темных вещах. Если хочешь, можешь присоединиться к нам.
— О темных вещах? — В ее голосе не было ни любопытства, ни радости.
— Можем начать с твоих волос, прежде чем перейти к обычным темным вещам. — Деметрий указал подбородком в сторону пивной.
Арсиноя медленно встала.
— Я надеялась немного поговорить с тобой, — сказала она почти шепотом. И добавила: — Наедине.