— С какого времени ты знаешь об этом?
— С самого начала. Но вернемся к Йегошуа. Ты уверен, что он не настраивает людей против Рима?
Афер пожал плечами.
— Кто может быть уверен в том, что происходит в душе человека? Я уверен лишь настолько, насколько я его знаю. И насколько я слышал о нем.
— Ирод весной поедет в Иерусалим. Он будет жить во дворце и праздновать со своими подданными пасху.
— Со своими подданными? — Афер тихо рассмеялся. — Чтобы поехать в Иерусалим, ему нужно будет разрешение Пилата. Царь милостью Рима с визитом в римскую провинцию Иудея. Будут ли рады его подданные? Высокое духовенство — точно нет.
— Это будет тяжело. Чтобы усугубить ситуацию, Пилат, наверное, тоже проведет это время в Иерусалиме. Теперь ты понимаешь, что мы все знаем и должны быть уверены?
— Я думаю, — медленно произнес Афер, — что Йегошуа больше заботится о людях и о том, что он считает истинной верой. А не о покушениях во время празднования пасхи.
Никиас выпятил нижнюю губу.
— Это было бы исключением из правил.
— Что ты имеешь в виду?
— Почти каждый, кто заботится о людях, стремится ими руководить. А тот, кто печется о вере, рвется с ее помощью завоевать власть над людьми. И я должен тебе поверить, что Йегошуа не нужна власть?
Афер молча кивнул.
Никиас внимательно посмотрел на него.
— Твое молчание убеждает меня больше, чем длинные речи.
— Как долго ты пробудешь здесь?
— До завтрашнего вечера. Мне было бы приятно, если бы ты до этого времени побольше разузнал о проповеднике и его приверженцах.
— Я постараюсь, — Афер поднялся.
Никиас указал на табурет:
— Присядь. Мы еще не закончили.
— Что еще?
— Я хотел бы знать, известно ли тебе, на кого ты работаешь в Риме?
Афер вздохнул:
— Неужели это важно? Разве требования в Риме так отличаются от ваших, что вы с Иродом об этом задумываетесь?
— Ты не настолько глуп, — Никиас постучал по столу. — Не оскорбляй меня своим притворством.
— Я не знаю.
— Чего ты не знаешь?
— На кого я работаю. Люди, которые послали меня сюда, не сказали мне об этом.
— Но ты же должен знать, кому ты шлешь доклады!
— Конечно, я знаю, кому шлю доклады. Но я не знаю, на кого он работает.
— Я в это не верю. — Никиас стал указательным пальцем правой руки загибать пальцы левой. — Во-первых, тайная служба всемогущего Сейана, который не очень доволен, что преторианцами руководит официально, а империей лишь тайком. Во-вторых, Август Тиберий, известный тем, что уже несколько лет предается своим отнюдь не возвышенным страстям на острове Капри. Он переложил все дела на Сейана, но у него все еще есть преданные люди в легионах. В-третьих, шпионы, долгое время работавшие на Ливию, мать Тиберия. Мы не знаем, кому они сейчас служат, но не Сейану. В-четвертых, есть группа влиятельных людей, богатых торговцев, которые содержат собственных информаторов, чтобы не зависеть в своих делах от кого бы то ни было.
— Какая длинная речь. — Афер допил свое вино. — Пока я ее слушал, на меня напала жажда. Но я действительно не знаю, на кого я работаю.
— Кому ты шлешь доклады?
Афер покачал головой.
— Этого я тебе сказать не могу.
— О добродетельная невинность! — Никиас фыркнул. — Ты шлешь доклады в Кесарию, достопочтенному Пармениду. Он работает на легионы, значит, на императора, а может быть, и на крупных торговцев.
— Ты знаешь больше, чем я, — тихо произнес Афер.
— Поэтому мне и платят больше, чем тебе. — Никиас на мгновение закрыл глаза. Потом снова открыл их и сказал: — Но хватит об этом. Хочет ли Сейан действительно сам стать императором, кто в Риме какой нож против кого точит — все это только слухи. Лучше займись другими слухами. Завтра после обеда мне доложишь.
Утром температура у Тисхахара немного спала, но он все еще был настолько слаб, что мог лишь пошевелить пальцами. Слуга, приставленный к нему Афером, пододвинул под него плоский тазик, чтобы больной мог справить нужду. После этого он его помыл и дал немного воды. В это время Афер размешал в чаше назначенное Адонисом лекарство — воду с чайной ложкой отвратительно пахнущего порошка.
Свой завтрак — хлеб, холодное жаркое и отвар из трав, подслащенный медом, — он съел в крепости, во время утреннего обсуждения дел с командующим. Гамалиэль, еврей, вернувшийся домой из Бизанта, во всех важных делах обычно полагался на Афера и Ксантиппа, но иногда у него вдруг появлялось желание выслушать доклад или получить ответы на вопросы, которые он редко задавал. На этот раз, кроме Гамалиэля, Афера и Ксантиппа, в совещании принимал участие и Никиас.