Трон по ее смерти уже полноценно занял единоличный отныне правитель Тутмос III (или, если отойти от древнегреческого варианта, обратившись к египетским истокам – Джехутимесу, «бог Тот рожден» «рожденный Тотом»). Его «хоровыми» именами были Канахт-Хаемуас, «Могучий бык, восходящий (или коронованный) в Фивах», Канахт-Хаеммаат, «Могучий бык, радующийся в истине», Канахт-Мерира, «Могучий бык, возлюбленный богом солнца», Хеджка-Мерира, «Белая корона, возвышенная и возлюбленная богом солнца». Имя небти – Уахнесу-Меремпет, «Продолжающийся в царствовании, подобно богу солнца на небе». Однако за этим титулом следовали и Сехемаат-Меритауи, «Заставляющий истину сиять, возлюбленный Обеими Землями», и Аашефет-Эмтаунебу, «Великий силой во всех странах». Его «золотыми именами» были Сехемпехети-Джосерхау, «Могучий силой, величественный восхождениями», и Аахепеш-Хупеджтиупесидж, «Великий отвагой, убивающий Девять Луков». Тронным именем стало Менхеперра, «Устанавливающий (или становление) бога солнца». К личному имени – Тутмос, «Рожденный богом Тотом», стоявшим после титула «сын бога солнца», добавлялись величания Неферхеперу, «Прекрасный в творениях»; Неферхау, «Прекрасный в восхождениях»; Хикмаат, «Правитель истины»; Хикуас, «Правитель Фив»; Хикиуну, «Правитель Гелиополя».
Величайший воин Египетской империи, равного которому не было за тысячелетия истории страны, начал царствовать. А его предшественница, поначалу, казалось, вычеркнутая из памяти всего народа, постепенно, с веками обрела свое бессмертие, затмив собой всех своих предшственников и преемников, о которых сегодня знают в подавляющем большинстве случаев лишь применительно к ней, блистательной Хатшепсут.
Через несколько поколений к власти в Египте придет потомок Хатшепсут и Тутмоса III фараон Эхнатон, задумавший религиозную реформу, тяготеющую к монотеизму, невольные основы которой заложат именно Хатшепсут и Тутмос III, проводя усешную переселенческую политику на коренные земли страны пленных, захваченных в результате успешных походов, перемешивая их и тем самым давая основу к созданию религии, которая устроит всех. Правда, как и всегда происходит в делах веры, грядущая реформа нового фараона проистекала и из экономической целесообразности. Египтяне глубоко почитали солнце, считавшееся как грозным небесным светилом, так и источником тепла и света. Культ солнечного бога Ра был одним из самых главных в Египте. Его центром был город Чуну, позднее названный греками Гелиополем – городом Солнца. Ра был древнейшим богом египтян. Позднее с ним слился и культ бога Гора, изображавшегося в виде сокола, а после того как столицей Египта стали Фивы, и бога Амона, объявленного главным божеством. Культ солнца имел пышное оформление.
При фараоне Эхнатоне бог солнца – Атон, изображавшийся в виде солнечного диска, был объявлен фараоном единственным египетским божеством, а культы других божеств подлежали уничтожению.
Введя культ почитания Атона, Эхнатон пытался подорвать господство жрецов, активно вставших на защиту прежних богов. Однако в своей борьбе с жрецами Эхнатон не нашел поддержки среди египетского населения, поскольку оно тогда не видело смысла менять множество богов на единого.
Впоследствии захвативший власть первосвященник Хоремхеб, выражая волю жречества, восстановил культ богов и предал память фараона Эхнатона. Наверное, сейчас мало кто, кроме прикладных специалистов, знал бы о нем. Но верховной женой Эхнатона была всем известная царица Нефертити.
Фрагмент колосса Эхнатона из храма Атона в Карнаке
Вспомним известные нам еще со школьных учебников скульптурные портреты Нефертити и согласимся, что ее имя (что по-древнеегипетски значит «красавица грядет»), как нельзя более соответствует ей. Хотя, может быть, и не так торжественно – «грядет», а скорее более просто, по-домашнему – «приближается», «будет», ибо красота царицы, действительно, так уютна и мягка, что невольно настраивает на обыденно-нежный лад.
Хотя титулатура Нефертити (по древнеегипетски – Нефр-эт) – «госпожи земли до края ее» и отличалась царственной отвлеченностью от земной обычности, неприступностью. Но эта почти божественная неприступность чудесным образом гармонировала с ее открытой приветливостью, что прекрасно видно на ее скульптурном лике, где Нефертити предстает перед нами в головном уборе верховной власти. Так что воистину недаром ее называли «красавицей, прекрасной в диадеме с двумя перьями, владычицей радости, полной выхвалений», «сладостной голосом во дворце», «та, слыша голос которой, ликуют», «владычицей приятности», «сладостной любовью», «большой любовью», «женой царя великой, возлюбленной его», «любимой владыки обеих земель», «той, чьим образом доволен владыка обеих земель», «омывающей (т. е. радующей) сердце царя в доме его, той, коей сказанным всем довольны»; «восходит солнце, чтобы давать ей пожалования, умиротворяется (т. е. заходит), чтобы умножить любовь к ней»; «она рядом с Единственным для Рэ (т. е. мужем-фараоном) вековечно, вековечно (подобно тому), как Небо остается с тем, что в нем (т. е. с солнцем)». «Одарило оно (т. е. солнце) его (т. е. фараона) тысячью тысяч празднеств тридцатилетия (тем временем как) жена царева великая, возлюбленная его, владычица обеих земель Нефр-нефри-йот Нэфр-эт (т. е. Нефертити) – жива она вечно вековечно! – рядом с Единственным для Рэ!; «она глядит на властителя постоянно, непрестанно!».