У основания лестницы она остановилась, и Бэт бросился вперед, чтобы помочь поправить длинный подол.
А потом Хекс встала вместе рядом с ним, лицом к Рофу, Слепому Королю.
«Я люблю тебя», сказал он одними губами.
Улыбка, которую она ему вернула, сначала была легкой, почти незаметной, лишь на кончиках губ, но вот она расцвела… О, Боже... она сияла так широко, что было видно клыки, а глаза светились ярко, словно звезды.
«Я тоже тебя люблю», ответила она одними губами.
Голос Короля эхом отразился от высокого потолка. – Слушайте все, кто стоит сейчас передо мной. Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать брак этого мужчины и этой женщины...
Началась церемония, они с Хекс отвечали на вопросы, когда это требовалось. Отсутствие Девы-Летописецы не обсуждалось, и Король сам провозгласил данный брак благословенным, а потом, когда все клятвы и обеты были даны, пришло время для серьезных вещей.
Роф дал команду, Джон наклонился, прижался ртом к губам Хекс, а затем отступил назад и снял с себя драгоценный пояс и рубашку. Он улыбался как сумасшедший, когда передал их Тору, а Фритц подкатил столик, на котором стояла чаша с солью и серебряный кувшин с водой.
Роф обнажил свой черный кинжал и громко спросил: – Как зовут твою шеллан?
Для всех и каждого, показал жестами Джон, «Ее зовут Хексания».
Направляемый рукой Тора, Король вырезал первую букву, прямо поверх татуировки Джона. Затем его примеру последовали остальные Братья, нанося буквы поверх чернил на его коже. Лезвия Братства оставляли надрезы не только вдоль четырех символов на Древнем Языке, но и вдоль узоров, что нарисовал когда-то тату-художник. А Джон в это время смотрел вниз, на изображение яблони, и принимал боль с гордостью, не давая даже самому тихому шипению сорваться с губ, а после каждой буквы или завитка, поднимал глаза и смотрел на Хекс. Она стояла в первых рядах вместе с другими женщинами и мужчинами, прикрывая руками лиф платья, ее взгляд был тяжелым, но одобряющим.
Когда на свежие раны попала соль, он стиснул зубы так сильно, что челюсть затрещала от напряжения, заглушая звуки капающей воды. Но он не застонал, не проронил ни единого молчаливого проклятья, даже когда от пронзившей агонии его зрение затуманилось.
Он расправил плечи, и боевой клич Братства и других солдат эхом заполнил весь дом, а Тор промокнул порезы чистой льняной тканью. Закончив, он положил ткань в черный лакированный ящичек и передал Джону.
Поднявшись с колен, Джон подошел к Хекс с достоинством, присущим настоящему мужчине, который с честью прошел испытание. Он опустился перед ней на колени, и, не поднимая глаз, протянул вперед черный ящичек. Традиция гласила, что если женщина принимала его, значит, она принимала и самого мужчину.
Хекс не медлила ни секунды.
Вес покинул его руки, и Джон поднял взгляд. Красивые красные слезы стояли в ее глазах, когда она прижала к сердцу ящичек.
Когда все собравшиеся зааплодировали, Джон поднялся на ноги и сгреб ее в этом великолепном красном платье на руки. Крепко поцеловал, а затем, на глазах у Короля, своей сестры, лучших друзей и всего Братства, он понес свою женщину вверх по лестнице, по которой она недавно к ним спустилась.
Да, вот-вот начнется пиршество в их честь. Но связанный мужчина в нем жаждал отметить свою шеллан, а уж потом они спуститься вниз за едой.
Он был на полпути к вершине, когда раздался голос Голливуда. – О, Боже, я хочу украсить свою татуировку таким же причудливым дерьмом.
– Даже не думай об этом, Рейдж, – ответила Мэри.
– Можем, начнем уже есть? – спросил Лэсситер. – Или кто-то из вас собирается превратиться в суши?
Началась вечеринка, зазвучали голоса и смех, и ударные ритмы Jay-Z «Young Forever» заполнили пространство. На верхней площадке лестницы, Джон остановился и посмотрел вниз. То, что он увидел, и женщина, которую он сейчас держал на руках, заставили его почувствовать себя так, словно он взбирался на высокую гору и, наконец, необъяснимо, невероятно, но все-таки добрался до вершины.
Хриплый голос Хекс укрепил его возбужденное состояние: – Ты собираешься стоять здесь, или все-таки отнесешь меня куда надо?
Джон поцеловал ее, скользнув языком между губами, проникая глубоко в ее рот. Он продолжал держать Хекс на руках, пока шел к своей…
Их комнате.
Оказавшись внутри, он положил свою шеллан на кровать, и она посмотрела на него так, словно была более чем готова к тому, что он собирался ей дать.
И удивилась, когда он вдруг отвернулся и ушел.
Но Джон должен был подарить ей то, что купил.
Он вернулся к кровати, с красным мешочком с лэйблом «Рейнхардт» в руках.
«Я был воспитан людьми, и когда они женятся, мужчина дарит женщине символ своей любви. Внезапно он занервничал. Надеюсь, тебе понравится. Я пытался сделать тебе приятное».
Хекс села, и ее руки слегка дрожали, когда она достала длинную, тонкую коробку. – Что же ты наделал, Джон Мэтью…
Ее вздох, как она открыла крышечку, прозвучал просто сказочно.
Джон протянул руку и достал толстую цепочку из бархатного гнезда. Квадратный бриллиант в креплении платиновых звеньев весил шесть карат, что бы это ни значило. Для него главное, чтобы проклятый камень был достаточно большим, ярким и сверкающим, чтобы его было видно аж из чертовой Канады.
На случай, если другой мужчина посмеет заинтересованно посмотреть на нее , он сразу поймет, что она не свободна. И если связующий аромат Джона не достигнет его ноздрей, то сверкание камня, он был уверен, их сетчатка зафиксирует мгновенно.
«Я не купил кольцо, потому что знаю, что ты собираешься сражаться и не захочешь, чтобы руке что-то мешало. И если тебе нравится, я хочу, чтобы ты носила это колье постоянно».
Хекс обхватила его лицо ладонями и поцеловала так долго и глубоко, что он с трудом мог дышать. Но его это не волновало. – Я никогда не сниму. Никогда.
Джон накрыл ее рот своим и, толкнув прямо в платье на подушки, руками скользнул по груди, а затем ниже, по бедрам. Вжимаясь в ее тело, он попытался разобраться с атласными волнами...
И буквально через секунду начал злиться.
А еще оказалось, что отдельно н платье тоже смотрится неплохо.
Джон занимался любовью со своей женщиной медленно, наслаждаясь ее телом, лаская руками и ртом. И когда, наконец, вошел в нее, единение их тел было настолько идеальным, а момент таким правильным, что Джон даже застыл. Жизнь привела его сюда, к ней, теперь они вместе...
Вот история, которой он будет жить дальше.
– Джон?... – произнесла она хрипло.
Он вопросительно свистнул.
– Я тут думала о том, чтобы немного украсить себя чернилами. – Когда он наклонил голову в сторону, Хекс осторожно провела ладонью по его плечу. – Как насчет того, чтобы сходить в тот тату-салон и... может, нанести твое имя на мое плечо?
Оргазм, который сотряс его тело, а затем излился в ее и послужил прекрасным ответом, за невозможностью произнести заветное «да» в слух.
Хекс рассмеялась низким, грудным смехом и двинула бедрами. – Я принимаю это как положительный ответ...
Да, подумал Джон, начав двигаться й ней. О, да, черт, да...
Ведь что хорошо для одного из них – хорошо и для второго. Все по-честному.
Господи, он любил жизнь. Любил жизнь, любил каждого обитателя этого дома и всех добрых и благородных людей во всех уголках мира. Судьба его была не легкой... но все сложилось очень хорошо.
В конце концов, все сложилось именно так, как и было предназначено.
***