Какая разница. По рассказам Холли, он был выше и сильнее, чем казалось на самом деле. – Я знаю, что ты сделал. В позапрошлую ночь.
– Я бы предложил тебе присесть, но как видишь, здесь всего один стул.
– Я не собираюсь торчать здесь чертову вечность. – Грег сделал шаг вперед. – Я знаю, что произошло с ней. Она не хотела тебя.
– Она хотела секса.
Гребаный ублюдок. – Она спала.
– Серьезно? – Носок сапога качнулся вверх-вниз. – Внешнее представление, как и как внутренний мир, может быть крайне обманчиво.
– Да кем ты себя возомнил, черт возьми?
– Я владелец этого прекрасного дома. Вот кто я. Я тот, кто дал вам разрешение развлекаться здесь со своими камерами.
– Ну, тогда можешь прямо сейчас поцеловать меня в задницу. Я это место рекламировать не стану.
– О, а я думаю, что станешь. Не сможешь себя побороть.
– Ты ни хрена обо мне не знаешь.
– Я думаю, как раз наоборот. Ты не знаешь... ни хрена, как ты это называешь... о себе самом. Она произнесла твое имя, кстати. Когда кончала.
Это привело Грега в ярость, до такой степени, что он сделал еще один шаг вперед.
– Я бы на твоем месте был осторожнее, – сказал голос. – Если не хочешь пострадать. Ходят слухи, что я безумен.
– Я звоню в полицию.
– У тебя нет оснований. Секс был по обоюдному согласию и все такое.
– Она спала!
Ботинок сдвинулся и опустился на пол. – Следи за тоном, парень.
Еще до того, как настало время взорваться от нанесенного оскорбления, мужчина в кресле подался вперед... и у Грега пропал голос.
То, что явилось на свет, не имело ни какого смысла. Вообще никакого смысла.
Это был портрет. Снизу в гостиной. Только живой и дышащий. Единственная разница заключалась в том, что волосы не были убраны назад, они падали на плечи и были в два раза гуще, чем у Грега, и черного цвета с темно-красными прядями.
О, Боже... а глаза были цвета восхода солнца, сверкающего бледно-розового оттенка.
Совершенно гипнотизирующие.
И да, в какой-то мере, безумные.
– Я предлагаю, – снова этот протяжный, странный акцент, – Чтобы прямо сейчас ты покинул чердак и вернулся к своей прекрасной даме.
– Ты потомок Рэтбуна?
Человек улыбнулся. Хм... что-то было явно не в порядке с его передними зубами. – У нас с ним есть кое-что общее, это правда.
– Господи...
– Самое время для тебя уйти и завершить свой небольшой проект. – Мужчина больше не улыбался, что стало в какой-то мере облегчением. – И небольшой совет вместо хорошего пинка под задницу, который мне так хочется тебе отвесить. Тебе бы стоило заботиться о своей даме лучше, чем ты делал это в последнее время. У нее к тебе искренние чувства, и это не ее вина, и ты их совершенно не заслуживаешь – иначе от тебя бы так не разило раскаянием. Тебе повезло быть рядом с той, кого ты хочешь, и хватит вести себя как слепой идиот.
Грега вообще сложно было шокировать. Но впервые в жизни, он не знал, что сказать.
Откуда незнакомец все знал?
И Господи, Грег ненавидел саму мысль о том, что Холли спала с кем-то еще... но она произнесла его имя?
– А теперь помаши мне ручкой, – Рэтбун поднял свою и помахал ею как ребенок. – Я обещаю оставить твою женщину в покое только в том случае, если ты перестанешь ее игнорировать. А теперь уходи, пока-пока.
Не контролируя свои движения, повинуясь странному рефлексу, Грег поднял руку и слабо помахал, прежде чем повернуться к незнакомцу спиной и направиться к двери.
Господи, как же раскалывалась голова. Боже... проклятье... почему... где…
Мысли стопорились, словно залипшая коробка передач.
Вниз на второй этаж. В свою комнату.
Сняв с себя одежду и нырнув в постель в одних боксерах, он пристроил свою больную голову на подушку рядом с Холли, притянул ее к себе и попытался вспомнить...
Он должен был что-то сделать. Что-то, что…
Третий этаж. Он должен был подняться на третий этаж. Он должен был выяснить, что там…
Боль с новой силой пронзила мозг, похоронив не только импульс пойти куда-то, но и сам интерес к тому, что крылось там, на чердаке.
Он закрыл глаза, и ему привиделось нечто странное – незнакомец-иностранец со знакомым лицом... но потом он чертовски быстро вырубился, и ничто уже не имело значение.
Глава 43
Проникнуть в особняк по соседству не составило никакого труда.
Проверив, нет ли в доме признаков активности, даже малейшего движения, Дариус объявил Торменту, что теперь они собираются проникнуть внутрь... и они сделали это. Дематериализовавшись из лесной полосы, что разделяла два имения, они вновь приняли форму рядом с кухонным крылом, после чего просто зашли в дом через толстую дверь с деревянным каркасом.
На самом деле, самым главным препятствием при нарушении границ сего владения было их собственное чувство страха.
С каждым шагом и каждым вздохом, Дариус был вынужден заставлять себя двигаться вперед, его инстинкты кричали, что он был не в том месте. И, тем не менее, он продолжал идти. Иного выхода у него не было, и даже если дочери Сампсона здесь нет, по причине отсутствия других вариантов, он должен был сделать хоть что-то, иначе просто сойдет с ума.
– Похоже на дом с привидениями, – пробормотал Тормент, когда они оба осмотрели общую комнату для прислуги.
Дариус кивнул. – Помни, большинство призраков живет исключительно в голове, а не витает под крышей с себе подобными. Пошли, нам надо найти подземные покои. Если люди схватили ее, то они держат ее под землей.
Когда они молча прошли мимо массивного кухонного очага и висевшего на крюках вяленого мяса, стало окончательно ясно, что дом принадлежал человеку. Вокруг царила тишина, в отличие от вампирского дома, где в этот час шла бы активная подготовка к Последней Трапезе.
Увы, то, что этот дом принадлежал другой расе, не отрицало тот факт, что женщина не здесь, а возможно, даже подтверждало его. И хотя вампиры точно знали о существовании людей, люди, в свою очередь, владели только мифами, что в изобилии рождались на периферии человеческой культуры. Именно поэтому существа с клыками так легко приживались рядом. Конечно, время от времени случались неизбежные, хоть и непреднамеренные контакты между теми, кто желал остаться в тени, и теми, кто слишком любопытствовал, и эти редкие столкновения и объясняли жуткие истории и фантастические выдумки людей о «бин-сидхах[83]», «ведьмах», «призраках» и «кровопийцах». Человеческий разум, казалось, страдал от сокрушительной необходимости выдумывать, не владея конкретными доказательствами. Что было объяснимо, учитывая самовлюбленное восприятие своей расы и ее места в этом мире: все, что не вписывалось в приемлемые рамки, сразу относилось к разряду сверхъестественного, даже если это означало создание «паранормальных»элементов.
Невероятная удача для этого богатого дома – захватить вещественное доказательство таких эфемерных суеверий.
Особенно столь красивое, беззащитное доказательство.
Ничто не говорило о том, чем были заняты хозяева в последнее время. Какими странностями обладали их соседи. Какие расовые различия были ненамеренно выставлены на показ благодаря братскому соседству этих двух поместий.
Дариус выругался на выдохе, думая, о том, что именно по этой причине вампиры не должны жить в непосредственной близи с людьми. Раздельное существование было лучшим вариантом. Отдельное общинное проживание.
Вместе с Торментом они проверили первый этаж, дематериализуясь из комнаты в комнату, словно тени отбрасываемые в лунном свете, беззвучно и бестелесно минуя резную мебель и гобелены.
Кое-что вызывало у них беспокойство и служило причиной, по которой они не стали передвигаться по каменному полу пешком. Спящие собаки. Во многих домах они содержались в качестве охранников, и такое осложнение вампирам было абсолютно ни к чему. Оставалась надежда, что если у этой семьи и были собаки, то они давно спали, свернувшись клубком, у подножья хозяйской кровати.
83
В мифологии ирландских кельтов Бин Сидхе - женщина-фея или дух, привязанный к определенному семейству. Бин Сидхе, известная в Англии под названием банши, по преданию, начинает издавать ужасные стенания, если кому-нибудь из членов семьи вскоре предстоит умереть.