Ослепительно яркое большое оранжевое солнце горело на фоне закатного зарева, которое раскинулось во весь небосклон над цепью фиолетовых гор и поражало взор фантастической красотой и грандиозностью. Пространство до гор занимали холмы и долины. На склонах зеленели виноградники, рощи. В долинах светлели и темнели нивы, огороды, сады, окаймленные каменными оградами. Всюду виднелись жилые и хозяйственные постройки. Низменные места тонули в густой синеватой тени, но возвышенности, еще хорошо освещенные солнцем, ярко сверкали зеленью пышной растительности, имеющей сейчас легкий рыжеватый оттенок и пестреющей множеством крапинок глубоких лиловых теней.
Величественное зрелище заката находилось прямо перед глазами Астиоха. Справа от него вставали мощные каменные стены и башни Коринфа, тоже окрашенные лучами солнца в рыжеватый цвет.
Слева от Астиоха было страшное место. В шагах ста от него начиналась вереница столбов с перекладинами, напоминающих букву «Т», на которых были распяты люди. Вереница эта тянулась параллельно ведущей в город дороге и находилась в шагах пятидесяти от нее. Эта жуткая деталь здешнего пейзажа была настолько привычна местным жителям, что многие переставали даже обращать на нее внимание. Распятыми были, как правило, пойманные разбойники или беглые рабы, а также невольники, караемые жестокими хозяевами за какие-либо иные проступки. Иногда распятых было много, иногда мало, а порой, вообще, не было. Сейчас их висело одиннадцать человек.
Мальчик кидал нетерпеливые, досадливые взгляды на квадратный проем, темнеющий в массивной ближайшей башне. Это был вход в город. Там стояли привратник и несколько латников в гребнистых бронзовых шлемах.
Прибывающих в Коринф было и сейчас немало. Большинство шли пешком, в дорожных широкополых шляпах, плащах. Иные ехали в повозках или верхом на ослах, реже – на лошадях. Все торопились, зная, что с наступлением темноты ворота будут закрыты до утра.
Стражники на стенах и башнях переговаривались все оживленнее и веселей, потому что спала жара и потому что радовались приближению того момента, когда их сменит ночная стража, и для них наступит время отдыха.
Как только Астиох ни проклинал в душе заставивших его ждать друзей. Он решил еще немного побыть здесь, а потом возвращаться домой, пока не закрыли ворота. На какое-то время его развлек пойманный кузнечик. Выпустив насекомое из рук, и, собираясь проследить куда оно поскачет, Астиох увидел приближающегося друга. Это был Гилипп, мальчик его возраста, ниже ростом, чернявый, тоже худой, с пухлыми губами, прямым носом и боязливо бегающими серыми глазами.
Астиох бросился к нему.
– Наконец-то! А где другие? – воскликнул он возмущенно, но и радостно, довольный, что хоть кто-то пришел.
– Ушастый и Косой не придут. Их родители не отпустили, – сказал Гилипп.
– Родители не отпустили ?! Так я и поверил. Клянусь Гераклом, они просто большие трусы. Да и ты что-то слишком долго не приходил. Разве не знаешь, что засветло надо успеть туда? А то ведь не найдем могилы в потемках.
– Слушай, Астиох. Не дело мы задумали. Не надо бы нам идти туда.
– Что-о? Я так сразу и понял, что ты тоже струсил.
– Я? Ты что! Клянусь Аресом, нет! Нисколько. Просто я думаю, что зря мы прождем там всю ночь: никто туда не придет. (Примечания: Геракл – мифический древнегреческий обожествленный герой. Арес – бог войны у древних греков. Имел культовое имя – Эниалий).
– Как не придет?! Ведь говорят же, что фессалиянка ни одного покойника нетронутым не оставляет. На рабском кладбище, правда, только. На кладбище для свободных она боится это делать. Там нищие могут увидеть. А на рабском кладбище нищих нет: там им нечем поживиться. Вот она и творит там что хочет… Что, Гилипп, струсил? Я же вижу.
– Я? Да нет же. Ничуть.
– Струсил. Весь трясешься от страха.
– Я трясусь?! Да ты что? Да нисколько я не боюсь. Ну ладно, ладно, пойдем!
– Ну, наконец-то ! Хвала Аресу! Он прибавил тебе смелости! Только давай быстрее.
Они пошли скорым шагом. Их путь лежал через кладбище, на котором были похоронены коринфяне, бывшие при жизни свободными. Друзья шли среди множества каменных надгробий в виде всевозможных плит, стел с надписями и барельефами, маленьких красивых храмов на квадратных постаментах.