Мальчики кричали и отбивались с отчаянием людей, защищающих свою жизнь. Но сильным женщинам довольно быстро удалось оглушить их ударами по голове.
Очнулись Астиох и Гилипп уже связанными. Они лежали на краю раскопанной могилы спиной на земле, чувствуя горький вкус то ли травы, то ли листьев, плотным комком впихнутых вместе с землей в рот. Ноги и заломленные назад руки стягивали крепкие путы. Мальчики видели над собой колдуний, в их странных, зловещих одеяниях – светлых балахонах почти до пят.
Астиох и Гилипп догадывались, что тонкий и нежный голос принадлежит совсем еще юной, как они знали, рабыне Стратонике, а более низкий с грубоватыми зычными нотками, свойственными обычно голосам зрелых, бойких и циничных женщин, принадлежит ее хозяйке, знаменитой Кидилле, ужасная молва о которой ходила по всей округе. Что это колдунья, а другая ночная посетительница кладбища – ее рабыня, свидетельствовали и повелительные интонации в голосе первой, а также то, что в манере держаться второй чувствовалось подчиненное положение.
Полные ужаса Астиох и Гилипп прислушивались к их разговору.
– Никак не думала, что Демадок такой трус! Ты видела какого стрекача он дал?! – воскликнула насмешливо и возмущенно Кидилла.
– И как он только живет у кладбища, не понимаю? – удивленно ответила Стратоника.
– По правде сказать, я сама вначале здорово струхнула. Еще бы! Идем мы с тобой и вдруг впереди сбоку такой шум! У меня вся душа в пятки ушла. Встала как вкопанная. Идти дальше боюсь. А тут, гляжу, эти подходят к могиле. Роста маленького. Слышу голоса мальчишеские. Ну, тут я и поняла все: опять какие-то дурачки вздумали подсмотреть за нами. Ну, теперь достанется озорникам! Получат по заслугам сполна. Нашу тайну захотели узнать? Ну что ж, узнаете.
– Я тоже, владычица, так испугалась!
– Хвала богам за то, что привели нас сюда вовремя и помогли нам незаметно подкрасться к этим! – сказала Кидилла и рассмеялась злорадным хохотом. – А ты слышала, что они говорили? Клянусь Дионисом, обхохочешься! Зашили золото в труп! Это ж надо до такого додуматься! Впрочем, откуда им было знать, что Демодок приходит пораньше, чтобы успеть к нашему приходу откопать покойника.
Затем после некоторой паузы Кидилла проговорила:
– Какой же он все-таки трус, этот Демодок. Как он улепетывал! Не знаю, успел он откопать мертвеца или нет. Ну-ка давай, Стратоника, полезай туда – узнай. Если не успел, ты доделаешь его работу… Ну что стоишь, трясешься? Давай-давай, полезай! Чего ты боишься? Эх, Стратоника, плохо тебе дается наше искусство. Насколько Кохитида лучше тебя была. Она бы быстро спустилась в могилу.
– Да, она спустилась в могилу и больше никогда оттуда не выберется. Прости меня, владычица, за дерзость, но я считаю, что если бы она не торопилась так проникнуть в эти тайны, то не отправилась бы в Аид так скоро.
– Ух, Стратоника, клянусь Персефоной, выпорю тебя еще раз хорошенько! О, Посейдон, и зачем я только купила эту бестолковую рабыню?! (Примечание: Посейдон – согласно верованиям древних греков, брат Зевса, бог морей). На красоту ее позарилась! А ну полезай быстро, а то не знаю, что я с тобой сейчас сделаю!
– Там совсем не много осталось раскопать. Я быстро закончу, – послышался глухой мужской голос.
– А, вот он, смотрите-ка, герой! – воскликнула Кидилла. – И как ты не побоялся вернуться?!
– Да я и не убегал далеко: я здесь совсем рядом был, – ответил мужчина, выходя из глубокого мрака. Стали видны лишь очертания его фигуры. Лицо же было смутно различимо.
– Да? А я-то думала, что ты уже в Скифии находишься. Так детишек испугался. Хорошо, что хоть вернулся. Давай, копай быстрее – время идет!
– А это кто? – удивленно спросил мужчина.
– Опять каким-то глупцам захотелось подсмотреть наш обряд. Это нам оказалось на руку. Ну, что ты встал?! Давай же, копай быстрее!
Пока он копал, Кидилла говорила своей рабыне:
– Не зря, значит, дарами и жертвами умилостивляла я подземных богов. Видишь, как помогли они мне. Ведь думаешь, я отказалась выполнить заказ жены скорняка потому, что она не обещала щедро заплатить? Думаешь, только поэтому? Нет. В первую очередь, потому, что у меня не было печени и селезенки. А они – главное в отворотном снадобье. И надо непременно, чтобы они были взяты у человека мужского пола. Без них оно не подействует. Архидамия только зря бы поила своего мужа – он бы все равно не перестал ходить к своей шлюхе. Но вижу я, что к ней, Архидамии, боги тоже благосклонны: разве теперь я смогу не выполнить ее заказа, когда мне послана такая легкая, свежая добыча? – помолчав немного, колдунья сказала с резким недобрым хохотком: