К нам подошёл Николай.
— На вот, возьми, у меня запасная была, может, расшить придётся, но лучше всё равно не найти, — он протянул Семёну кожаную куртку с нашитыми металлическими пластинами.
— Спасибо, — тот принял. — У меня голова раскалывается, просто жуть.
— Ты хоть понял, что с тобой произошло? — поинтересовался лекарь.
— Я прошёл инициацию в сакравора, а потом переродился.
— Вот именно, Семён, а сакраворы это урезанные маги земли, — Николай сложил вместе большой и указательный палец, — с чуточкой магии жизни.
Дровосек непонимающе уставился на лекаря.
— Этой чуточки не хватит, чтобы исцелять других, но вполне достаточно, чтобы усилить регенерацию и держать себя в идеальной форме.
— А как ей пользоваться?
— Поедим, и я всё объясню, а пока, — медик махнул рукой, — так лучше?
— Да, — Семён неуверенно несколько раз мотнул головой, а потом задал Захарову и меня интересующий вопрос. — На что я способен как маг земли?
— Это вопрос интересный, — Николай задумчиво посмотрел на дровосека. — Из того, что мне известно, сакраворы переводят магию в силу, устойчивость, выносливость. К примеру, ты сейчас можешь подойти и разрушить вот эту стену, — медик показал рукой на ближайшую каменную глыбу. — Что касается устойчивости, то представь сильный ветер, который сбивает с ног, так вот, для тебя это будет лишь лёгкое дуновение. Про выносливость я тебе рассказывать ничего не буду, и так всё понятно.
Рубило кивнул.
— Вообще у вас сила в основном от оружия зависит. Но вот ты, — лекарь покачал головой, — для меня загадка. Ведь ты смог обратиться к силе оружия ещё до прохождения инициации. Я видел это, когда ты вчера отбивался от тварей на склоне вулкана.
— Пойду оденусь, — смущённо сказал Семён, покосившись на Дашу.
Он взял все принесённые вещи в охапку и, прикрывшись ими, пошёл в сторону яхты.
Проходя мимо каменной стены, возведённой вчера магессой Анастасией, он стукнул по сооружению кулаком свободной руки. Послышался грохот, а в камне образовалась выбоина, словно в то место ударили здоровым молотом со всего размаха.
Николай посмотрел на стоящую рядом Дашу, потом на меня.
— Переход в такую форму доступен только представителям правящих семей юга. Я видел раньше сакраворов, и не раз, но вот такого громилу встречаю впервые, — медик наморщил лоб.
Я улыбнулся, подкручивая усы.
— Не перестаю восхищаться вами, Антон. Вы собрали на удивление сильную команду для вылазки за внешнее кольцо, — медик несколько раз кивнул. — Не жалею ни секунды, что отправился с вами. Вчера открыли новый вид монстров, я буду первым из научной когорты, кто опишет его. Сегодня стал свидетелем перерождения истинного сакравора.
— То ли ещё будет, Николай, то ли ещё будет.
— Ни капельки в этом не сомневаюсь, — лекарь довольно улыбнулся.
— Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! — шутливо выкрикнул Иван, по всей видимости недовольный должностью повара.
Еда была подана на каменном столе, который Настя сотворила при помощи земляной магии за какие-то секунды, как, впрочем, и две каменных лавки. На столе стоял котелок, из которого поднимался пар. Давыдов разливал горячий кофе в кружки.
Рядом жарились яйца и бекон. Огневик Виктор лишь слегка прикасался к здоровой сковородке, лежащей на камне, чтобы процесс приготовления шёл скорее.
Пришёл Семён, на нём была льняная рубаха, штаны, обуви не было, да и где её сейчас найти на такую лапищу. Одежда комично смотрелась на нём, она явно была меньше на несколько размеров.
Он сел, потянулся за столовыми приборами, и рубаха на спине затрещала — порвалась. Дровосек недовольно поморщился.
Ванька положил всем в тарелки овсяной каши, яиц, бекона и выдал по здоровому куску хлеба. Потом посмотрел на Семёна и пододвинул к нему котелок с остатками каши.
Дровосек съел завтрак быстрее всех, но к добавке не прикоснулся, даже странно. Потом попросил Настю открыть проход в стене и пошёл на могилу к друнду, попрощаться.
— Он что, обиделся на меня? — спросил Иван, покосившись на скрывающегося в проходе Семёна.
— Что, страшно стало? — издевательским тоном спросил я.
Ванька посмотрел на меня неодобрительно.
— Сейчас наш дровосек, — я мотнул головой в сторону прохода в стене, — наверное, стоит и вспоминает, сколько раз ты ему нормально есть не дал, — я подмигнул другу. — Чувствую, Ваня, если Семён как и прежде кашеварить будет, тебе больше еды не достанется. Вон он какой теперь большой.
— Что же мне делать?