— Что тебе нужно? — с трудом прохрипел я.
— Пару дней твоего времени, только и всего, — ответил Хоук.
Просто... слишком просто.
— Для… для чего? — я заикался.
Мне не нравилось, что этот мужчина так удобно расположился на стуле напротив меня... будто мы были старыми приятелями и просто болтали. Я даже подумал, что если этому сукину сыну просто нравилось так играть со мной? Но ведь он должен был знать, как я напуган.
— Ты поедешь со мной в Лулинг... поможешь мне найти Бака и Денни...
— Нет, — резко перебил я, не позволив ему закончить фразу. — Ни за что на свете. — Наконец-то я увидел реакцию мужчины — едва заметно напряглась его челюсть — и почувствовал, как сердце бешено заколотилось в груди. — Мэтти нужно положить в больницу в ближайшие пару дней, — добавил я в надежде, что это хоть как-то заставит человека напротив понять, что его просьба невыполнима.
Даже если бы Мэтти не заболел, мой ответ был бы таким же, но я не стал произносить это вслух.
— У меня есть друзья, которые могут присмотреть за Мэтти, пока он будет на лечении.
— Друзья? — тупо спросил я.
— В Сиэтле.
Я нервно рассмеялся, прежде чем смог остановить себя, и подскочил со стула.
— Ты ненормальный, — рявкнул я, но тут же гнев сменился страхом.
Хоук тоже поднялся на ноги, и его раздражение перестало быть незаметным. Не удивился бы, вытащи он пистолет, но он этого не сделал. Он просто медленно подходил и не останавливался, пока между нами не осталось несколько дюймов. Кухонная стойка находилась у меня за спиной, так что у меня не было возможности убежать.
— Вот что я предлагаю, Тейт, — прорычал он. Мое имя звучало в его устах… как заклинание. — Завтра мы поедем в Сиэтл. Я позабочусь о том, чтобы Мэтти получил самое лучшее лечение, какое только возможно, и заплачу за него... за все, сколько бы времени это ни заняло. Взамен ты проведешь со мной неделю в Лулинге.
Я решительно покачал головой.
— Я не оставлю своего сына!
Я ожидал услышать, что Мэтти не мой ребенок, но опять ошибся. Хоук просто придвинулся еще ближе, почти касаясь меня своим телом. Я почувствовал исходящее от него тепло, и у меня возникло непреодолимое желание обнять его и впитать хотя бы часть этого тепла, потому что каждую мою частичку наполнял леденящий холод.
— Один из моих друзей врач...
— Мне все равно, — огрызнулся я.
Поскольку он был выше меня, я был вынужден смотреть на него снизу вверх, и это заставило меня почувствовать себя ничтожным и беспомощным. Я понял, что мое сопротивление окончено, когда его большая ладонь поднялась и обхватила меня за горло. Он не давил, просто держал меня. Это было предупреждение, послание. Но я устоял на ногах и прошептал:
— Я не оставлю своего сына.
— Очень благородно, — процедил Хоук, глядя на меня. — Это благородство оплатит лечение, в котором нуждается твой ребенок?
Я тяжело сглотнул и заметил, как глаза Хоука на мгновение опустились на то место, где он держал меня. Его взгляд так же быстро вернулся обратно, и я готов был поклясться, что увидел в его глазах вспышку чего-то нового. Понимание? Сострадание? Уважение?
Я едва не рассмеялся от собственного предположения. В этом человеке не было ничего из перечисленного.
— Ладно, сыграем по-твоему, — пробормотал Хоук и отпустил меня. Но не отошел ни на шаг. — Как думаешь, что случится с малышом Мэтти, когда копы придут допрашивать тебя об убийстве, произошедшем десять лет назад? Убийстве, на месте которого была обнаружена ДНК, частично совпадающая с твоей?
Пару секунд я пытался сообразить, о чем вообще он говорил, а когда до меня дошло, испытал ужас.
— Лаборатория никогда не отправила бы копам мою ДНК.
— Ты действительно думаешь, что они просто отдали ее мне? — спокойно спросил Хоук.
И в тот же миг я понял, что оказался полностью в его руках. Неважно было, как ему удалось получить мою ДНК. Неважно, что он знал о моей непричастности к убийству, о котором говорил. Даже если копов не заинтересует моя ДНК, это не помешает им выяснить остальное, а значит, Мэтти заберут в приемную семью. А если он попадет в эту систему, я никогда не смогу его вернуть.
У меня задрожали колени, и я прислонился спиной к кухонной стойке, чтобы удержаться на ногах. Происходящее казалось кошмарным сном. Я не мог зайти так далеко, отдать так много, только для того, чтобы этот человек лишил меня сына. Или чтобы рак забрал его. Голову наполнил странный гул, и я с трудом втянул воздух. Я попытался сфокусировать взгляд на одном из шкафов на противоположной стороне маленькой кухни, но зрение начало затуманиваться.
— Тейт.
Мягкая, нежная интонация, с которой было произнесено мое имя, так отличалось от той гневной, что звучала минутой раньше. Я хотел услышать это снова. И не только услышал, но и почувствовал столь желанное тепло чуть выше локтей.
— Открой глаза, Тейт.
Я покачал головой, отказываясь возвращаться в суровую реальность. И тут на моей щеке будто вспыхнули искры электричества, и я тихонько вздохнул от этого ощущения. Я заставил себя открыть глаза и увидел, что Хоук внимательно наблюдал за мной, его губы были слегка приоткрыты, а прищуренные голубые глаза смотрели... нет, не мне в глаза, а на мои губы.
Я не смел пошевелиться, осознав причину своих ощущений. Хоук ласкал меня, проводя по коже шершавой подушечкой большого пальца. Когда он остановился, я поднял руку и обхватил его запястье. Но не для того, чтобы оттолкнуть. Не позволить ему отстраниться, побудить его к действию, умолять его оградить меня от боли и страха еще на несколько секунд — вот чего я хотел в тот момент.
Взгляд Хоука переместился с моего лица на руку, которой я его держал, и я увидел, как его глаза на миг закрылись, а затем потемнели. Он убрал ладонь с моей щеки, а я проклял свою глупость и тоже быстро опустил руку.
— Мы уезжаем утром, — наконец сказал он, отступая назад.
Я промолчал, а он вернулся к стулу и сел. Мне потребовалось немало времени, чтобы найти в себе силы и желание двигаться. И когда я наконец пришел в себя, то отправился в комнату Мэтти собирать его вещи. Потому что, как и бесчисленное количество раз в моей жизни, у меня отняли право выбора.
* * *
В комнате Мэтти не было часов, и я понятия не имел, который час, проснувшись на следующее утро. Но сразу же понял, что рядом со мной больше не лежало теплое маленькое тело сына, и рывком подскочил с кровати. Распахнув дверь, я оглядел небольшую квартиру и почувствовал нехватку воздуха, когда услышал его голос. Я не разобрал, что именно он говорил, но через пару секунд увидел и его самого. Он сидел вместе с Хоуком за кухонным столом и возбужденно рассказывал о фигурке Человека-паука в своих руках.
— Он принадлежал папе, когда он был маленький, — объяснял Мэтти, переставляя руки и ноги фигурки в разные положения.
Когда я подошел к ним, меня всего трясло. Хоук смотрел на меня с нечитаемым выражением лица, а Мэтти улыбнулся и сказал:
— Хоук сказал, что мы отправляемся в путешествие.
Пока я рассматривал своего сына и сидящего напротив него крепкого мужчину, мне пришло в голову несколько мыслей. Во-первых, я, наверное, не должен был позволять Мэтти называть этого человека по имени. Но тут же понял, что не знал фамилии этого человека и не собирался спрашивать. Я не хотел ее знать... Не хотел знать о нем больше самого необходимого. Во-вторых, на столе стояла недоеденная тарелка чириос. Поскольку в тот день, когда Хоук ворвался в нашу жизнь, хлопья закончились, я догадывался, что означали коробка и пакет с молоком, стоящие рядом.