Мне удалось кивнуть.
— Я позвоню в клинику из машины, — ответил я.
Как бы я ни переживал, оказавшись в такой ситуации, все же чувствовал облегчение от того, что Мэтти получит все необходимое, несмотря на отсутствие у меня средств. Доктор Спенглер объяснил, что Мэтти придется провести в больнице несколько недель, поскольку химиотерапия сильно ослабит его иммунную систему. Между каждой фазой химиотерапии будет примерно неделя, когда он сможет покинуть стационар, но только первый этап лечения займет не менее шести месяцев. Стоимость всех процедур была бы ошеломляющей, а из-за отсутствия у меня документов, подтверждающих личность Мэтти, я не мог рассчитывать на финансирование со стороны государственных программ. Не уверен, что после моего фиаско накануне, когда женщина в клинике настаивала на предоплате части услуг, Мэтти получил бы хоть какую-то помощь, поскольку я даже и близко не располагал необходимой суммой.
— Я найду способ расплатиться с тобой, — сказал я, откинувшись на спинку стула.
— Ты не...
Я поднял руку, останавливая Хоука.
— Я выполню свою часть сделки, но не могу просто воспользоваться твоими деньгами. Будем считать, что ты их мне одолжил, — с нажимом сказал я. — Хоук никак не отреагировал, и я не понимал, что это означало. Он снова стал отстраненным и нечитаемым. Я заставил себя выдержать его взгляд и продолжил: — Если мы найдем Бака и Денни, мне нужно, чтобы ты убедился...
— Я не подпущу их к тебе, Тейт.
От его заявления у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Сколько раз я мечтал услышать хоть от кого-нибудь именно эти слова? Сколько раз сворачивался калачиком, когда удар за ударом сыпались на мое и без того избитое тело, и мечтал, чтобы кто-то, подобный мужчине напротив, вмешался и остановил это?
Слишком много раз.
Слишком много, чтобы поверить его словам.
Но мне оставалось лишь надеяться, что та связь, которую он сумел установить с моим сыном, побудит его выполнить и мою следующую просьбу.
— Мне нужно знать, что ты не позволишь Баку и Денни добраться до Мэтти, — твердо сказал я. — Что бы со мной ни случилось, Мэтти важнее всего. Мне все равно, что тебе придется сделать... Бак никогда не должен поднять на него руку. — Я тяжело сглотнул, даже от одной мысли о том, что Мэтти подвергнется жестоким «урокам» Бака, захотелось блевать. — Обещай мне, — умоляюще прошептал я.
Хоук смотрел на меня так долго, что я едва не заерзал на стуле. Боже, я ненавидел это состояние, когда тебя раздирают противоречивые ощущения. Разумом я боялся его власти над собой, но мое тело жаждало ее и самого мужчину так, как никогда в жизни не знал и не чувствовал.
— Никто не тронет Мэтти, — наконец сказал Хоук. — И тебя тоже, — добавил он, а затем он потянулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. — Никогда.
Я испытывал безумную потребность поверить ему, поэтому не стал говорить, чтобы он не давал обещания, которые не сможет сдержать, а просто кивнул головой.
— Пойду собираться.
— Сначала съешь что-нибудь, — пробормотал Хоук, встав прежде, чем я успел ответить.
Через мгновение он уже ставил передо мной хлопья и пакет молока. На самом деле я не был голоден, но что-то в том, как он наблюдал за мной, заставило меня потянуться за миской и ложкой, которые он тоже принес. Понятия не имел, о чем он думал, но впервые с тех пор, как он ворвался в мою жизнь, я не чувствовал перед ним страх.
И почему, тоже не имел понятия.
Глава пятая. Хоук.
Хоук
Прошло больше часа, прежде чем мы отъехали от дома, поскольку я сильно недооценил количество вещей, необходимых одному ребенку. В то время как у самого Тейта была лишь небольшая сумка, он запихнул в мою машину столько книг и игрушек, сколько смог, оставив на заднем сиденье место лишь для Мэтти.
Это означало, что Тейт сидел на пассажирском сиденье рядом со мной. Его близость беспокоила меня, и это было проблемой. Большой проблемой.
Я не собирался прикасаться к нему, когда он рассказывал о состоянии Мэтти. Но затем его голос надломился, и мне отчаянно захотелось унять его боль. Я притянул его к себе, а он схватился за меня, как утопающий. Но вместо того, чтобы попытаться высвободиться из его объятий, как следовало бы, я прижал его к себе еще крепче. Его слезы промочили мою рубашку, и я не смог сдержать собственных. А потом появился Мэтти, и все стало только хуже.
Чем сильнее я старался держаться на расстоянии от Тейта и Мэтти Трэверсов, тем сильнее они втягивали меня в свою жизнь. И чувство вины за свои действия пожирало меня заживо. Угроза передать ДНК Тейта копам была лишь угрозой, но я позаботился о том, чтобы он этого не понял. Я получил то, что хотел, но не мог выбросить из головы ответный взгляд Тейта. Как будто я его предал. Это было нелепо, потому что я ничего не был ему должен. И мне было похер, что он обо мне думал.
Я не стал дожидаться, пока голос Ревей прошепчет мне на ухо, что я лгун, потому что и так это знал. Точно так же, как лгал себе о том, что прижимающееся тело Тейта сделало со мной.
Я хотел его. Я по-прежнему хотел его.
Мужчину.
Мужчину, блядь.
Вся моя жизнь была связана только с женщинами... ну, с одной женщиной. Конечно, за годы, проведенные с Ревей, я замечал и других, но ни одна из них не пробуждала во мне даже толики желания, которое вызывала собственная жена. И за долгие годы с тех пор, как потерял ее, не появилось никого, кто заставил бы меня сгорать от вожделения.
До этого момента.
В моей жизни было много и геев. Черт, даже человек, которого я считал самым близким другом, был открытым геем, и я провел последние пару недель, защищая парня, в которого тот был влюблен уже несколько лет. Это не было чем-то чуждым для меня, но чувствовать, как собственное тело реагировало на крепкое тело Тейта, определенно было. Ни разу я не смотрел на мужчину так, как на женщину... это была какая-то гребаная случайность. Да, так и было. Не мог я испытывать влечения к мужчине после того, как всю жизнь хотел только женщин, и уж тем более к сыну одного из убийц моей жены.
И словно недостаточно мне было размышлений о собственной ориентации, я столкнулся с Мэтти, когда тот зашел утром на кухню в своей пижаме супергероя. Вопреки ожиданиям, он не испугался меня несмотря на то, как я поступил с ним и его отцом в тот первый вечер. Некоторое время он рассматривал меня, а его фигурка Человека-паука свободно болталась в руке, затем забрался на стул напротив и снова уставился на меня. Спустя минуту он заявил, что не считает меня Капитаном Америкой, потому что меня зовут Хоук. А это, в свою очередь, значило, что я больше похож на Соколиного Глаза[1], и Мэтти стал спрашивать, почему я ношу пистолет, а не лук со стрелами.
Я поинтересовался, не был ли он голоден, прервав таким образом расспросы, и мы отправились в небольшой продуктовый магазинчик в квартале от квартиры Тейта. И хотя Мэтти удалось отвлечься от темы скрывающегося супергероя в моем лице, он не переставал болтать с того момента, как мы вышли из квартиры. Хуже того, он схватил меня за руку, когда мы шли, и, подняв голову, сообщил: «Папа так сказал». Как я понял, это означало наличие у Тейта правила, согласно которому на улице Мэтти должен держать взрослого за руку, но ребенок не дал возможности спросить об этом, принявшись объяснять, кто, по его мнению, победит, если Человек-паук и Капитан Америка подерутся друг с другом.