— Мы не просились сюда. Он всего лишь ребенок и не заслуживает, чтобы ты обращался с ним как с дерьмом.
Хоук схватил меня за руку, прежде чем я успел взяться за дверную ручку. Хватка не была нежной, но и не болезненной. Как и накануне, он смотрел на меня так, словно хотел что-то сказать, но вместо этого взглядом опустился туда, где его пальцы прижимались к моей обнаженной коже. Я больше не удивлялся ни разрядам электричества, ни тому, как по всему телу стало распространяться тепло. Но что действительно меня удивило, — вместо того, чтобы отпустить, Хоук притянул меня ближе к себе. И не просто держал меня за руку, — его пальцы поглаживали мою разгоряченную кожу. Я затаил дыхание, а он продолжал подтягивать меня к себе, пока мы почти не соприкоснулись. Все вокруг будто перестало существовать. Он смотрел мне прямо в глаза, и я прочитал в его взгляде невысказанные извинения... по крайней мере, так мне хотелось думать. Я увидел и кое-что еще, но не был уверен. Это казалось слишком надуманным, чтобы быть правдой.
Тоска.
По чему или по кому, я не знал. Но он по-прежнему не отпускал меня, а я не пытался освободиться.
И только когда холодный мокрый нос прижался к моей руке, заклинание рассеялось. Я опустил глаза на большую немецкую овчарку, обнюхивающую меня, а затем поднял взгляд и увидел мужчину, стоящего у входа в дом. Однако его взгляд был устремлен не на меня. Он внимательно смотрел на Хоука, который на мгновение замешкался, прежде чем отпустить меня и отойти. Собака несколько раз заинтересованно обошла вокруг него, но Хоук проигнорировал ее и обогнул машину спереди. Я вернул свое внимание к Мэтти. Его первоначальный восторг по поводу собаки, похоже, угас, стоило ему разглядеть огромное животное. Я вытащил его из машины, и он прижался ко мне, обвив ногами талию. По его крепкой хватке на моей шее стало понятно, что он боялся шагать самостоятельно, и я понес его на руках.
Собака шла за нами, и, к счастью, не стала подпрыгивать, пытаясь добраться до Мэтти.
— Он хороший, папочка? — прошептал Мэтти мне на ухо.
— Думаю, да, дружище, — ответил я.
— Его зовут Пуля.
Голос принадлежал не тому грозному мужчине, который наблюдал за нами несколькими минутами ранее, а молодому человеку, спускавшемуся по лестнице. Хоук и тот другой мужчина углубились в разговор, и мне пришлось сосредоточиться на молодом человеке. На вид он был примерно моего возраста, может, чуть моложе. У него были густые светлые волосы и доброе лицо, и он сразу же протянул мне руку.
— Я Сет Николс.
— Тейт, — представился я и пожал ему руку.
— А это кто? — спросил он, когда его взгляд упал на Мэтти.
Сын, уткнувшийся носом в мое плечо, повернул голову, чтобы лучше видеть Сета.
— Мэтью, но папа зовет меня Мэтти.
Сет улыбнулся.
— Ничего, если я тоже буду называть тебя Мэтти?
Мэтти кивнул ему.
— А Пуля хороший? — робко спросил он.
— Очень, — ответил Сет. — Он знает несколько трюков. Хочешь посмотреть?
Мэтти снова кивнул. Пока Сет показывал Мэтти, как Пуля выполнял команды, я стал наблюдать за Хоуком, который разговаривал с другим мужчиной. Его взгляд переместился на меня, и разговор оборвался. Еще мгновение он смотрел на меня, а затем направился в дом. Второй мужчина спустился по лестнице навстречу нам, и я поборол желание отступить на шаг назад.
Он был выше Хоука на пару дюймов, с угольно-черными волосами, а его серо-голубые глаза внимательно изучали меня. Как и в случае с Хоуком, я не мог его разгадать и машинально сжал Мэтти покрепче в объятиях. Но стоило взгляду мужчины переместился на Сета, выражение его лица резко изменилось. Еще до того, как Сет протянул руку, я понял, кем они приходились друг другу.
— Тейт, это мой бойфренд, Ронан. Ронан, это Тейт, — сказал Сет, указывая на меня. — А это Мэтти, — продолжил он с широкой улыбкой, коснувшись ноги моего сына.
Ронан кивнул мне, притянув Сета к себе.
— Привет, Мэтти.
Я едва слышал, как Ронан и Сет разговаривали с Мэтти, будучи поглощен тем, как эти двое мужчин прижимались друг к другу. В детстве у меня не было возможности увидеть, как ведут себя друг с другом влюбленные люди, но наблюдать, как двое мужчин так открыто ласкают друг друга, оказалось настолько ошеломляюще, что я невольно им позавидовал. Я так долго скрывал свою ориентацию, и просто полагал, что другие геи автоматически делают то же самое в присутствии посторонних. Но двое мужчин передо мной ничего не скрывали... ни от меня, ни от моего сына, ни друг от друга.
— Папочка, можно?
Я понял, что прослушал вопрос Мэтти, когда заметил, как он и оба мужчины выжидательно смотрели на меня.
— Что можно?
— Можно нам пойти погулять с Пулей? — спросил Мэтти, его голос звучал уже не так застенчиво.
— Там есть прекрасный пляж у воды, — объяснил Сет.
— Ты уверен, что не слишком устал? — обратился я к сыну.
Мэтти покачал головой.
— Хорошо, — согласился я.
— А Хоук может пойти с нами?
Ронан ответил прежде, чем я успел придумать оправдание, — не сомневался, что Хоук не был заинтересован в нашей компании, если присутствовала возможность этого избежать.
— Хоук очень устал и отправился в дом вздремнуть, — объяснил Ронан. — А ты сам точно не хочешь поспать?
Вопрос мужчины возымел желаемый эффект — отвлек внимание Мэтти от Хоука.
— Н-е-е-т, — со смехом протянул Мэтти.
Я последовал за Ронаном и Сетом, обходя дом через задний двор, и понял, что мой сын на время забыл о Хоуке. О себе я не мог сказать того же.
Глава седьмая. Хоук.
Хоук
По лбу стекал пот и заливал глаза, но я сразу увидел Ронана, едва тот вошел в большой спортивный зал, расположенный в цокольном этаже дома. Я не удивился его скорому появлению, потому что знал — он не станет долго ждать, желая получить нужную ему информацию. Но я не прекратил наносить удары по тяжелому боксерскому мешку, подвешенному под потолком в углу спортзала. И когда Ронан подошел и руками зафиксировал мешок, позволяя мне выместить еще больше своего разочарования, он не проронил ни слова. Я потерял счет времени, пока молотил по мешку что есть мочи, и не остановился, даже когда руки стали гореть. Это было единственным, что удерживало меня от того, чтобы найти Тейта, притянуть его к себе и узнать наконец, так ли мягки его губы, как выглядели. Оказался бы его вкус сладким, пьянящим или сочетающим в себе и то, и другое?
Если бы нас не прервали, я получил бы ответ еще на подъездной дороге. Знал это без тени сомнения. Я мог притворяться сколько угодно, но это не изменило бы того факта, что меня влекло к другому мужчине. Или того, что воздух между мной и Тейтом мгновенно наполнялся электричеством… как и когда-то с женой. И это само по себе было для меня неприемлемо. Потому что Ревей не найдется равных... никогда не будет в моей жизни никого настолько хорошего, доброго и нежного. Никому не смог бы я открыть душу, как открыл ей… она знала, что мне было нужно, раньше меня. И у меня совершенно отсутствовало желание узнать кого-то так, как знал ее. Она была и останется моей второй половиной. Ни один человек, будь то мужчина или женщина, никогда этого не изменит. Мое тело могло и дальше гореть похотью к Тейту Трэверсу, но разум оставался чист. Тейт был средством достижения цели, и не более.
Лжец.
Я громко выругался и в последний раз ударил кулаком по сумке, прежде чем окончательно поддался требованию своего организма остановиться. Из последних сил, спотыкаясь, я добрался до ближайшей скамьи, рухнул на нее и принялся расстегивать зубами одну из боксерских перчаток. Ронан прошел мимо меня и через пару мгновений вернулся с полотенцем и бутылкой воды. Я вытер промокшие волосы и лицо, а затем сделал несколько глотков. Не глядя на мужчину, я начал разматывать бинты.