В ту ночь мы снова занимались любовью, но, в отличие от всех предыдущих раз, крайне неторопливо. Больше времени мы провели, просто исследуя друг друга, и не всегда с сексуальным подтекстом. Я обнаружил, что при всей своей силе и мужественности Хоук очень боялся щекотки, а сам он с упорством отыскивал каждую из моих эрогенных зон и коварно использовал их. На следующее утро мы решили отправиться в Йеллоустоунский национальный парк, который находился всего в паре часов езды. Мэтти был на седьмом небе от счастья. Мы гуляли по парку пешком, исследовали его на машине, но самым ярким событием поездки стала встреча с черной медведицей и ее двумя детенышами, переходившими дорогу в сотне футов от нашего пикапа. Мы переночевали в отеле и большую часть дня продолжили знакомство с парком, после чего отправились домой.
Отсюда была и накопившаяся усталость.
Мы уже подошли к крыльцу, когда я вдруг услышал, как Мэтти позвал меня, а потом крикнул, что не мог найти щенка.
— Все нормально, я сам разберусь, — сказал я Хоуку, когда он последовал за мной. — Можешь пока разогреть пиццу?
Хоук кивнул.
— Заберешь мой телефон из пикапа на обратном пути? Мне нужно его зарядить.
— Я же просил тебя не показывать ему эти игры на телефоне, — усмехнулся я.
— Да, просил, — признал Хоук. — Ну что сказать, этот парень обвел меня вокруг пальца. Откуда мне было знать, что он будет играть, пока батарея не сдохнет? — проворчал он, поднимаясь по ступенькам крыльца. — Кроме того, это не я забыл свой телефон.
Я бросил на него насмешливый взгляд и зашагал в сторону дома, где в последний раз видел Мэтти с щенком. Никого не обнаружив, я почувствовал беспокойство, и направился через луг к большому заброшенному сараю. Хоук предупреждал меня, чтобы я не позволял Мэтти играть рядом с ним.
— Мэтти! — ответа не последовало, и я ускорил шаг, — Мэтти, отзовись сейчас же! — крикнул я.
Я понимал, что, скорее всего, накручивал себя, но в голове промелькнула мысль, что Мэтти мог забраться на сеновал и провалиться сквозь трухлявый настил, и пустился бежать. Снова позвал его по имени, но ответа по-прежнему не было. Увидев частично приоткрытую дверь сарая, я в панике закричал, зовя Хоука.
Но стоило мне открыть дверь пошире и протиснуться внутрь, меня встретило зрелище, к которому я оказался совершенно не готов.
Потому что посреди сарая за спиной моего сына, приставив пистолет к его голове, стоял Денни.
— Папочка, прости, — пролепетал Мэтти срывающимся голосом.
Я знал — еще несколько мгновений, и он бы расплакался. В какой-то момент он все-таки нашел Шторм, потому что держал на руках притихшего щенка.
— Все хорошо, дружище. Просто держи крепко Шторм и веди себя тихо и спокойно, пока взрослые разговаривают.
Услышав мое предупреждение, Мэтти кивнул, но это было его единственным движением. Я поднял глаза на Денни и покачал головой.
— Денни, пожалуйста. Он всего лишь ребенок. Отпусти его, а мы с тобой поговорим.
— Тебе не следовало его забирать, Крисси, — ответил Денни. Рука, в которой он держал пистолет, сильно дрожала. — Папа… он был... ты просто не должен был его забирать.
Я осмотрел сарай, насколько хватило обзора, но нигде не увидел Бака. И все же я не сомневался, что у Денни не хватило бы ума действовать самостоятельно. Глядя в его стеклянные глаза с расширившимися зрачками, я заподозрил, что он был либо под кайфом, либо испытывал отходняк. Одного этого факта хватало, чтобы вселить ужас. Потому что в таком состоянии Денни был совершенно непредсказуем.
— Я не мог поступить иначе, Денни. Ты сам знаешь, что Бак сделал бы с ним. Во что бы он его превратил.
Денни отвел пистолет от головы Мэтти, чтобы вытереть лоб тыльной стороной ладони. Я почувствовал облегчение, когда он опустил его, а не приставил обратно. Но другой рукой он продолжал удерживать малыша за плечо.
— Когда он вернулся домой и обнаружил, что ребенок исчез, все пошло не так, как надо, — обвиняюще сказал Денни.
— Прости, я не подумал об этом, когда забирал его.
Он еще больше разволновался, покачав головой.
— Я говорил этой тупой сучке, чтобы держалась подальше.
Денни будто погрузился в себя, воспользовавшись моментом, я опустил глаза на Мэтти, ободряюще улыбнулся ему и коротко кивнул. Он явно был напуган, но смог кивнуть в ответ.
Денни продолжал разглагольствовать, я видел, что он заводился все сильнее, поэтому вмешался:
— Денни, поговори со мной. О ком ты?
Брат посмотрел на меня так, словно только что заметил мое присутствие, и я с удивлением отметил, насколько осунулось его лицо.
— Я действительно любил ее, понимаешь?
— Кого?
— Она была той единственной. Мы должны были стать семьей. Ты ведь помнишь это, Крисси? — удрученно спросил он.
При других обстоятельствах я бы даже пожалел его.
— Папу зовут Тейт, — неожиданно вмешался Мэтти, но вместо того, чтобы снова приставить пистолет к его голове, Денни как-то странно посмотрел на него, а потом развернул к себе и опустился перед ним на колени.
— Он не твой папа, Мэтью, — сказал Денни, протягивая руку, в которой держал пистолет, и пытаясь погладить лицо Мэтти.
Тот вздрогнул и отвернулся, прежде чем Денни успел прикоснуться к нему.
— Денни, — в отчаянии позвал я и сделал несколько шагов вперед, чтобы привлечь внимание к себе. Это сработало, Денни вскочил на ноги, направляя на меня пистолет. — Поговори со мной, Денни, — настаивал я, поднимая руки.
— Нахуй! — прорычал он и снова опустил пистолет. — Это ты во всем виноват! Я мог бы убедить Бака не...
Денни принялся с неестественной амплитудой качать головой, а потом ударил себя в грудь кулаком. Я наблюдал это бесчисленное количество раз, когда он был в ярости и пытался взять себя в руки.
— Убедить Бака не делать чего? — спросил я, когда Денни снова успокоился.
— Нет человека — нет проблемы, помнишь?
Я в ужасе посмотрел на Мэтти и покачал головой. Это просто не укладывалось в сознании.
— Нет, — сорвалось с моих губ, когда в ушах зазвучала отцовская присказка. — Он был трехлетним ребенком, Денни! — почти кричал я.
— Нет человека — нет проблемы, — повторил Денни. — Но я, блядь, не мог этого сделать. Только не с собственным ребенком.
Я не стал сообщать Денни, что он не являлся отцом Мэтти, потому что знал, — это было единственным, что удерживало его от причинения вреда ребенку. Но его слова говорили о многом, и, судя по тому, что он сказал ранее, мать Мэтти была ему небезразлична.
— Кто она? — спросил я.
Денни снова замолчал и после паузы пафосно произнес:
— Дженна ДюКейн.
— Где она, Денни?
— Ушла, — все, что он ответил.
— Куда ушла?
— Она пришла к нам в дом в тот день в поисках дозы. Я говорил ей никогда не приходить туда.
— Что с ней случилось?
— Она начала кричать на меня, что если я не начну помогать ей содержать ребенка, то она расскажет своему отцу, кто я такой. Ей нужны были деньги и дурь. А потом вернулся Бак, и она стала кричать, что ее отец — коп. — Я тяжело сглотнул, поняв, к чему клонил Денни. — Ей было всего четырнадцать, когда мы с ней... она твердила, что это изнасилование и ее отец засадит нас за решетку. Бак ударил ее. — Он горестно покачал головой. — Я умолял его позволить мне поговорить с ней. Обещал ему, что смогу заставить ее успокоиться. Но он сказал, что она — проблема. И он тоже, — добавил он, указывая на Мэтти. — Он затолкал Дженну в свой пикап, и сказал, чтобы я отвез парня куда-нибудь и избавился от него. Но я не смог. — Денни присел перед Мэтти. — Он похож на меня, да? — спросил он, а затем потянулся к бейсболке Мэтти и стянул ее с его головы. Выражение лица моего брата превратилось из странного отечески-заботливого в абсолютно шокированное, когда он увидел лысую голову. Его взгляд перескочил на меня. — Он болен?