И со следующими его словами все мои планы мгновенно рухнули.
— Что бы ты ни задумал... не надо, — спокойно произнес он, прежде чем бросить короткий взгляд на Мэтти. Его стальные глаза вернулись к моим, а затем его рот оказался возле моего уха, и теплое дыхание пробежало по коже. — Если только не хочешь, чтобы всем стало известно, что он не твой ребенок.
хлопья для завтрака — прим. пер.
Глава третья. Хоук.
Хоук
Тейт буквально впал в ступор после моих слов. Он никак не отреагировал, даже когда медсестра позвала его в третий раз. Я отпустил его руку, не обращая внимания на разряды электричества, проходящие через мои пальцы и вверх к плечам, и положил ладонь ему на поясницу, чтобы слегка подтолкнуть вперед. Он наконец зашевелился, но было заметно, как его дыхание участилось. Даже сильнее, чем в тот момент, когда я опустился на стул рядом с ним у стойки регистратуры несколькими минутами ранее. Когда он все же последовал за медсестрой, я поймал усталый взгляд Мэтти, положившего подбородок на плечо отца. Малыш помахал мне рукой, и я с трудом заставил себя не ответить ему тем же. Я находился там не для того, чтобы подружиться с мальчишкой, а по одной единственной причине. И проявление хоть какого-то сострадания к ребенку или его отцу сделало бы мою миссию еще тяжелее.
Но Мэтти продолжал смотреть мне в глаза, когда они с отцом подошли к двери выхода из приемной, я не смог удержаться и слегка поднял руку, чтобы приободрить ребенка. Он улыбнулся как раз перед тем, как Тейт исчез с ним за дверью, и, садясь обратно на стул, я почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Я мог бы настоять и сопровождать Тейта на всех анализах и процедурах, которые требовались Мэтти, но сдержал себя, потому что не хотел знать, что происходило. Во мне не осталось места для жалости.
Лжец.
Шепот жены на ухо встревожил меня, как и всегда, но в то же время я почувствовал, как внутри разливалось тепло. Я не верил во всякую потустороннюю хрень, но в тех редких случаях, когда слышал голос Ревей, указывающий на мои косяки, радовался ему. Потому что она всегда была единственной, кто обладал достаточной смелостью, чтобы ткнуть меня носом в собственное дерьмо. Конечно, я не был настолько повернутым, и не считал, что это она говорит со мной с того света, но мне нравилось, когда подсознание использовало ее голос, не позволяя игнорировать писк моего внутреннего счетчика самообмана.
Я надеялся, что мне больше не придется иметь дело с довольно интригующим Тейтом Трэверсом и его милым ребенком, но, покидая его квартиру больше недели назад, уже подозревал, что все окажется не так просто. Отчаянное желание отыскать Бака и Денни Бакли привело меня из захудалого района Сан-Франциско, где жил Тейт, прямиком в пыльный, отдаленный городок Лулинг в штате Техас. Недавно ряды подпольной группы, на которую я работал, пополнила молодая хакерша по имени Дейзи Уошберн. В ее задачи входил в том числе сбор информации о потенциальных объектах, и я позвонил ей по дороге и поинтересовался, что она может раскопать о Баке и Денни. В общем, она ничего не нашла... абсолютно ничего. Оба мужчины уже некоторое время не жили в собственном доме, а у меня не было ни нового адреса, ни свежих фотографий, ничего, что могло бы хоть как-то помочь в их поиске. Это было крайне неприятно. И, едва въехав в крошечный, обособленный городок, я понял, что ничего не добьюсь, задавая вопросы жителям, лишь только предупрежу убийц о том, что иду по их следу. Поэтому я с неохотой развернулся и отправился обратно в Сан-Франциско, к единственной зацепке, которая у меня оставалась.
По дороге я попросил Дейзи предоставить мне любую информацию о Тейте, но, как и его отец с братом, он будто не существовал, потому что о нем нигде не было записей. Это навело меня на мысль, что он до сих скрывался от посторонних глаз по какой-то причине. И после очередной просьбы к Дейзи выяснить, почему Тейт обратился в частную лабораторию для анализа своей ДНК, догадался, что это была за причина.
Спустя несколько часов дверь, через которую ранее выходил Тейт, открылась, и я поднялся со стула, увидев, как он заходит обратно. Сперва я подумал, что выражение ужаса на его лице было связано со мной, но потом заметил, что он даже не смотрел в мою сторону. Он выглядел смертельно бледным, а каждый его шаг казался шатким и неровным. Я мгновенно шагнул вперед, чтобы успеть подхватить его и Мэтти, на случай если бы он потерял равновесие.
— Позволь мне взять его, — наконец сказал я, увидев, как Тейт зашатался, пока я подходил к нему. — Он посмотрел на меня, словно впервые увидел, а потом слабо покачал головой. — Тогда хотя бы присядь, чтобы не упасть, — пробормотал я, указывая на стул.
— Нет, — прошептал он. — Мне... мне нужно отвезти его домой. Доктор сказал, что ему нужно отдохнуть...
Тейт попытался пройти мимо меня, но я остановил его, положив руку на плечо.
— Тейт, — произнес я как можно мягче. Его покрасневшие глаза встретились с моими, и я понял, что в какой-то промежуток времени он плакал — его глаза не выглядели так, когда он уходил из приемной. По спине пробежал холод, когда я понял, что это могло значить. — Позволь мне взять его, — тихо повторил я, прижимая его к себе. Понятия не имел, почему, но в тот момент я предпочел бы почувствовать под пальцами не ткань рубашки, а его кожу. — Вот, держи, — сказал я, доставая из кармана ключи от машины, телефон и бумажник. Я протянул ему эти вещи, и только потом понял, насколько нелепо было думать, что он отдаст мне своего ребенка в обмен на них.
Тейт покачал головой, но после того, как я положил все обратно в карман, он, посмотрев на меня долгим взглядом, все же уступил:
— Только на минутку.
Это красноречиво говорило о том, насколько он устал. Кивнув, я осторожно забрал у него Мэтти. Я не был уверен, спал ли тот, но, как только прижал его к груди, получил ответ. Его глаза были закрыты, и по тому, как они опухли, я понял, что не только Тейт недавно плакал. Теплое дыхание Мэтти струилось по моей шее, а его обмякшее тело едва заметно вздрагивало во сне.
— Они дали ему успокоительное, — пробормотал Тейт, доставая из рюкзака Мэтти одеяло и укутывая в него мальчика.
Его пальцы касались меня, когда он прокладывал одеяло между мной и Мэтти, и это вызывало странные ощущения внутри... такие, каких я не испытывал уже очень давно... которые не хотел анализировать.
Мы направились к выходу, и от меня не ускользнуло, как Тейт старался не отставать ни на шаг и постоянно поглядывал в мою сторону. Он также ухватился за ботинок Мэтти, будто это могло как-то удержать меня от побега с ребенком. Но даже без него на руках Тейту все равно было тяжело идти, я понимал это и старался двигаться медленно. В итоге нам потребовалось больше десяти минут, чтобы добраться до моей машины на парковке рядом с больницей. Тейт похоже даже не понял, где мы оказались, пока я не нащупал в кармане ключи и не открыл замок своего седана.
— Нет, — тут же заявил он, пытаясь забрать у меня Мэтти.
Свободной рукой я прижал парня к машине, и он тут же прекратил свои попытки — вероятно, опасаясь не разбудить сына, и задышал неровно, осознав, что именно я контролировал ситуацию. Именно этого я и добивался, но страх Тейта за своего ребенка заставил меня усомниться в себе и в причине, по которой вернулся в Сан-Франциско.