Не надо.
Я закрыл глаза, когда эти тихие слова проникли в мозг. Но в кои-то веки проигнорировал голос жены и сказал:
— Садись в машину, Тейт.
Разочарование в глазах Тейта было мгновенным и болезненным, и беспокоило меня больше, чем я хотел признать. Но я подавил желание обращаться к нему помягче, и отступил на пару шагов, позволяя открыть дверь автомобиля. Тейт окинул взглядом пустую парковку, потом посмотрел на меня, на мгновение прикрыл глаза и потянулся к ручке. Как только он оказался на заднем сиденье, я передал ему Мэтти и закрыл дверь. К счастью Тейт не попытался сбежать, когда я забрался на место водителя. Вместо этого он с нескольких попыток пристегнул Мэтти, а затем подвинулся к нему и крепко обнял.
Пока я выезжал с парковки, мы молчали, и, к моему полнейшему удивлению, через несколько минут Тейт уснул. Но его рука так и покоилась на маленьких плечах Мэтти. Я воспользовался возможностью получше рассмотреть Тейта, бросая короткие взгляды в зеркало заднего вида. Хотя прошло немногим больше недели с нашей первой встречи, он выглядел еще хуже, чем в тот вечер. Черты его лица заострились, и я решил, что он заметно похудел, а темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он плохо спал. Даже во сне он казался напряженным, и я сомневался, что это было связано только с моим присутствием.
Я снова почувствовал укол вины и сосредоточил внимание на дороге. Тейт не пошевелился даже после того, как я остановил машину перед его домом. Но стоило мне открыть дверь и легонько потрясти его, он отреагировал, как испуганный зверек, и тут же обхватил Мэтти покрепче, прикрывая своим телом все еще спящего мальчика. Я тяжело сглотнул, вспомнив, как сам когда-то реагировал подобным образом. Да, я был значительно моложе, но возраст не играет роли в срабатывании инстинкта самосохранения. И, все же, как бы Тейт ни боялся меня, я подозревал, что не являлся причиной его реакции в тот момент.
— Тейт, мы приехали, — тихо сказал я, но больше его не касался.
Тейт не двигался еще несколько секунд, и я не торопил его, понимая, что ему нужно прийти в себя; это нелегко сделать, когда до смерти боишься. Прошло еще какое-то время, прежде чем он наконец посмотрел на меня через плечо, и я понял, что у него никак не получалось полностью освободиться от сна. Он коротко моргнул, словно пытаясь вернуть меня в фокус зрения. Затем проверил, все ли в порядке с Мэтти, и наконец осмотрелся вокруг.
— Что... что мы здесь делаем? — спросил он, отстегивая Мэтти. Выбравшись из машины с ним на руках, он добавил: — Мы... мы здесь больше не живем.
— Я знаю, — только и ответил я, направляясь к багажнику.
Я не сводил глаз с Тейта, пока доставал две сумки, свою и его.
— Ты был в нашем номере в мотеле? — сумел вымолвить он, увидев свою сумку в моих руках
— Тот мотель просто сраная дыра, — прокомментировал я, снова коснувшись Тейта, чтобы заставить его двигаться. — По сравнению с ним это место выглядит как ебаный Ритц, — добавил я, когда мы шли по тротуару к жилому дому.
Тейт ничего не ответил, и продолжил молчать, даже когда мы оказались внутри его квартиры. Он просто отнес Мэтти в детскую комнату и закрыл за собой дверь. Я не последовал за ним, в комнате без окон ему было некуда бежать. Вместо этого я решил проверить кухню на наличие чего-либо съестного, и лишь качал головой, заглядывая в практически пустые шкафы. В холодильнике оставалось немного продуктов, но, поскольку Тейт, скорее всего, покинул квартиру в течение нескольких минут после моего ухода на прошлой неделе, слабо верилось, что они не испортились. Я поискал в телефоне ближайшую точку доставки пиццы и сделал заказ. Выждав еще несколько минут, я отправился за Тейтом в комнату Мэтти. Дверь не была заперта, и я тихонько толкнул ее.
Первое, что я услышал, был плач — нет, не плач, а рыдания. Сильные, душераздирающие, глубокие... такие, из-за которых трудно дышать. Распахнув дверь шире, сразу я не заметил Тейта, но увидел Мэтти, спящего под одеялом. Мне пришлось открыть дверь полностью, чтобы обнаружить его отца. Тот сидел на полу возле кровати сына, прислонившись спиной к стене, подтянув колени к груди, и плакал, уткнувшись в ладони. Мне до ужаса захотелось подойти к нему, сесть рядом, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо... что бы ни происходило в настоящем. В тот самый момент Тейт поднял на меня глаза, и даже в тусклом свете я увидел в них… Его обнаженную потребность в том, чтобы я сделал именно это. Но потом его глаза закрылись, он откинул голову к стене и отвернулся от меня.
В груди у меня все сжалось, я закрыл дверь, и стал водить пальцами по ее поверхности, словно это могло как-то смягчить дискомфорт. Не знаю точно, сколько времени простоял так, но услышав резкий стук во входную дверь, вспомнил, где и зачем находился. По пути в прихожую, я то и дело оглядывался через плечо, будто ожидая, что Тейт выбежит из комнаты и попросит помощи у того, кто стоял за дверью. Я уже вытащил было пистолет из кармана брюк, когда вспомнил о заказанной пицце. Оставив прыщавому разносчику щедрые чаевые, я отнес ее на кухню и положил на маленький столик. Аппетит у меня пропал, и, так и не услышав, как открывается дверь комнаты Мэтти, я отодвинул пиццу и, откинувшись на спинку кухонного стула, стал тупо рассматривать окружающую обстановку.
Все складывалось довольно дерьмово. Я ни на йоту не приблизился к поимке убийц жены, даже обладая большим количеством информации, чем когда-либо прежде, информации, которой должно было хватить, чтобы вывести меня на них и уничтожить подонков. Но не хватило, и теперь последней ниточкой служил этот парень, который явно старался быть хорошим отцом для чужого ребенка. А ребенок — чертовски милый малыш, — был болен... очень серьезно болен, судя по выражению лица Тейта в больнице.
Но это не имело значения.
Значение имел лишь один неоспоримый факт — Тейт Трэверс был единственной надеждой добиться справедливости для женщины, которая изменила всю мою жизнь... которая была всей моей жизнью. Я заставил себя отбросить колебания и начал планировать, как получить от Тейта то, что хотел. Ведь после того, как все закончится, у молодого человека останется ребенок, которого он решил вырастить как своего, а у меня не останется ничего.
Ничего, кроме осознания того, что я наконец-то выполнил свое обещание.
* * *
Прошел еще почти час, прежде чем я услышал шаги в сторону кухни. Я по-прежнему сидел на том же стуле, но, когда Тейт приблизился и остановился в нескольких шагах от меня, — поднял голову и задержал на нем взгляд.
— Как ты нас нашел? — спросил он наконец.
— GPS трекер в рюкзаке Мэтти, — ответил я. — И микрофон с передатчиком тоже.
— Ты прослушивал нас? — Я кивнул. Отследив Тейта до больницы, я не планировал заходить внутрь, пока не услышал его разговор с женщиной об оплате счета. Отчаяние в его голосе, когда он говорил, что его ребенку нужны анализы... — Ты знал, что я сбегу, — пробормотал Тейт.
— Ты знал, что я вернусь, — возразил я.
Я кивнул на стул напротив. Тейт нервно зашевелился и все-таки сел.
— Найти Бака можно только тогда, когда сам он хочет, чтобы его нашли, — тихо ответил Тейт.
Слезы высохли, но глаза его оставались опухшими и красными. Он выглядел как с того света, поэтому я поднялся, достал несколько кусков пиццы из коробки на плите и бросил в микроволновку. Затем отыскал кружку, наполнил водой из-под крана и поставил перед ним. Он молча потянулся к ней и сделал несколько больших глотков. Но когда я положил перед ним пиццу, он к ней не притронулся.