- Ш-ш-ш, - зашипел альфа, уколовшись о крохотный бяо, - ты навсегда забудешь об оружии, - проскрежетал его голос, - твоим единственным развлечением станет раздвигать передо мной свои ноги.
Дерек отошёл на середину комнаты и начал не спеша раздеваться, демонстрируя великолепное тело. Пауль думал, пытаясь найти выход. Ради Илизиума он подпишет брачный контракт, не рискнёт подвергать целый народ императорскому гневу, а гнев Пантеонатов был бы страшным.
- Если ты попросишь, возможно, я буду нежен с тобой, - обнажённый Дерек опустился на кровать и начал освобождать омегу от мундира.
"Не дождёшься", - думал Пауль, всё больше отрешаясь от происходящего.
Илизиум, родовое гнездо Вэнслоу, под пятой Аринских, стоит ли его жизнь того, чтобы отдавать планету под власть герцогов? Если не станет Пауля, то по закону, если не был заключён брак, планета перейдёт под власть императорского дома, уж лучше так, чем кровникам.
Ему было страшно настолько, что он не слышал голоса Дерека, не чувствовал ни раздирающей боли первого проникновения, ни горячих капель крови, медленно стекающих по ногам. Он смотрел в глаза Дерека, в них был космос, Пауль утонул во вселенной боли, стремясь к слепящему солнцу. Он мчался навстречу звезде, чувствовал полыхающий жар, его сердце сбилось с ритма, грохоча набатом, крик не прекращался, боль и жар затопили каждую клетку тела, он сгорал заживо.
Дерек был взбешён, даже полностью беспомощный, Пауль сумел вывести его из себя. Чувствовать сладкий аромат омеги, но по-прежнему видеть перед собой несломленного бету. Злость захватила разум, наказать, стереть с этого лица маску равнодушия, вырвать вместо улыбки крик боли. Он входил резко, причиняя боль и себе, и партнёру, кровь – вместо смазки, улыбка на устах – вместо крика боли. Дереку, опьянённому близостью с Паулем, было слишком хорошо, настолько, что он не замечал очевидного, под ним пустышка – оболочка без души, чья душа сгорала в звёздном пламени. Сердце Дерека начало отмерять беспорядочный ритм, боль проникла в каждую клетку тела, он закричал. Дикий крик разнёсся по академии, животный крик боли.
Рауль ворвался в собственную спальню, предоставленную для насилия над омегой, следом влетел Гийом, готовый прибить любого за единственного сына. Дерек крепко держал в своих объятиях Пауля, у омеги из носа, ушей и глаз струилась кровь, его выгибало от боли, а губы упрямо шептали: «Пусти!»
- Только я, отныне и навсегда, буду решать, когда тебе умереть, - просипел альфа.
- Ненавижу!
- Я тоже!
Откуда-то из дальних глубин космоса приходит странное слово. Пауль пробует его на звучание: «Котва».
Альфы самодовольно переглядываются, у них получилось! У империи есть навигатор!
========== Глава седьмая ==========
Это было два года назад. Пауль и Заур, вволю нарезвившись в тёплой морской воде, лежали на мелководье. Пауль, перевернувшись на живот, наслаждался ласковым массажем морских волн. Заур сидел, подставив лицо ласковому солнцу. Младший омега провёл ладошкой по светлым линиям едва заметных шрамов на спине своего телохранителя.
- Заур, что это? – Пауль редко видел Заура полуобнажённым, омега старался не выставлять напоказ своё великолепное тело, оставляя открытыми только кисти рук и лицо. Пауль давно хотел спросить о шрамах.
- Привет из прошлого, - глухо прозвучал голос друга.
- Это в Академии Телохранителей тебя наказывали? – Паулю слишком хорошо была известна боль от плети и розг, дед и Заур постоянно секли его, но сразу же залечивали кровоточащие рубцы, не позволяя шрамам обезобразить его тело.
- Всякое было, но это дело рук моего бывшего мужа, - Заур лёг рядом с Паулем, его светло-русые волосы перемешались с тёмными прядями, извиваясь на волнах причудливыми змейками.
Для Пауля слова омеги стали шоком. Заур, предпочитающий в своей постели омег и бет, Заур, в чьих объятиях ещё вчера он стонал от наслаждения, переживая свой первый цикл, оказывается, был замужем!
- Расскажи! – как Пауль ни старался, но ноток ревности сдержать не смог. Не то чтобы он был влюблён в своего воспитателя, нет, Пауль, как и любой омега его возраста, мечтал о своём альфе, семье и малышах, но Заур, Заур был особенный. Он был для него и братом, и другом, и строгим воспитателем, и верным телохранителем, а недавно стал его первым любовником, приоткрыл мир чувственных наслаждений.
Заур немного помолчал, а потом начал свой невесёлый рассказ.
- Я родился на Джаре, планете, вошедшей в состав империи самой последней. Джар находится на дальних рубежах, основу его экономики составляют знаменитые экранирующие кристаллы, те самые иллюзоры, что столь высоко ценятся в империи, применяемые в военных разработках для производства кораблей-невидимок. На Джаре очень суровый климат, зима длится по имперскому календарю почти два года, короткое межсезонье и затем два года жаркого лета. На планете рождается очень мало омег, поэтому там сохранился варварский обычай покупать одного омегу для всех сыновей–альф. Мои отцы работали на руднике, откладывая все заработанные империи на покупку мужа, но им повезло. Мой старший отец-альфа Саид, находясь в поездке по делам хозяина рудника, познакомился с моим папой-омегой, тот работал стюардом на корабле. Папа был родом из бедной семьи и всего в жизни добивался сам, он влюбился в отца и добровольно отправился с ним на Джар, где стал мужем для трёх альф. Папа принял обычаи нового мира, простил обман и стал хорошим мужем для отца и его братьев. Я так и не узнал, кто из трёх альф был моим отцом, а кто дядей, для них я был обожаемым сыном, единственным омегой в большой и дружной семье. Мы жили в большом доме на берегу горного озера, к моменту моего рождения один из моих отцов стал управляющим на руднике. Семья копила каждый империй для покупки омеги моим старшим братьям-альфам, но меня баловали и многое позволяли. Папа научил меня писать и читать на имперском, пользоваться голографами, братья учили самообороне и сражаться на кинжалах. Мы жили уединенно, поэтому пользовались определённой свободой, не стремясь соблюдать все строгие обычаи Джара. В четырнадцать лет начался мой первый цикл, слишком рано, но родители не планировали отдавать меня замуж до восемнадцати лет, поэтому я был спокоен и слишком беспечен. В первый же день я сбежал на озеро, стояла удушающая жара, и я решил, что купание прекрасно охладит моё разгорячённое тело, тем более, в нашем краю редко появлялись чужаки. Аромат чужого альфы я почувствовал слишком поздно. Его запах манил и подчинял, но, закутав в большое полотенце, альфа отнёс меня в дом. Это оказался новый хозяин рудника, двадцатилетний наследник прилетел проинспектировать свои владения, он был единственным ребёнком у своих рано овдовевших отцов. Избалованный и эгоистичный, не знавший ни в чём отказа, он потребовал меня в мужья. Отцы отказались, ссылаясь на мой возраст, но сумма, равная годовому доходу от рудника, была огромной платой за омегу и могла разрешить все финансовые проблемы семьи. Окончательное решение было оставлено за мной. Я чувствовал себя виноватым перед семьёй, а ещё очень желал этого альфу, поэтому согласился. Уже на следующий день я стал Фаридом Фейруджи, законным супругом Измира Фейруджи и познал всю «прелесть» секса с альфой. Моё тело не было готово к близости с мужем, да и Измир был слишком нетерпелив, он повредил меня очень сильно, но при этом не переставал брать всю ночь, не реагируя на мои слёзы и мольбу остановиться, пока я не потерял сознание. Потом были просьбы простить и дорогие подарки, но первая ночь оставила неизгладимое впечатление, я стал бояться близости и его прикосновений. А он был ненасытен и продолжал требовать исполнение супружеского долга каждую ночь, насилуя меня, так продолжалось полгода. Мой цикл прервался, и я был счастлив, что стал бесплодным, потому что не хотел рожать насильнику детей, ненавидел мужа и боялся его. Даже то, что я мог увидеться с родителями только после рождения первенца, не поколебало моего решения не рожать ему детей. "Бесплодного омегу вернут в семью, тогда и встретимся", - размышлял я. Однажды я отказал пьяному Измиру в близости, стал отбиваться от навязанных ласк, ударил со всей силы по ненавистному лицу, а он решил «воспитать» строптивца. Родители не наказывали меня, и это был мой первый опыт. Измир бил, не жалея, а потом запер в маленькой комнате под самой крышей нашего трёхэтажного особняка. Я валялся, перепачканный собственными испражнениями и кровью, в раскалённой летней жарой комнате, без воды и медицинской помощи. В полном одиночестве, прислуги в нашем доме не было, всю несложную работу по дому выполняли я и несколько роботов, мой муж был богат и мог себе позволить подобную роскошь. Дом стоял в низине, на берегу полноводной реки, я умирал от жажды, а внизу шумела вода, изысканная пытка. Три дня я жил с жаждой мести, зная, что когда-нибудь моя пытка закончится, я выживу, дождусь своего насильника и палача, прогнусь и стану покорным мужем, чтобы потом убить. Но судьба распорядилась по-своему. От сильной жары в горах растаяли вековые ледники, в столице началось наводнение, за несколько часов вода поднялась до моей камеры. Я видел вздувшиеся трупы, слышал крики о помощи и был готов к смерти, нижние этажи дома затопило, вода подступила к самой двери, ещё немного, и поток снесёт её. Оконное стекло готово было лопнуть под давлением воды. Проносившиеся мимо моего окна потоки несли с собой не только трупы, но и мусор, обломки мебели и брёвна, одно такое бревно разбило окно, и в комнату хлынула вода. Я выжил, задержал дыхание и выплыл, вцепившись в обломки шкафа. Какое-то время я дрейфовал. С проплывающего мимо меня трупа беты примерно моего возраста и комплекции я стянул одежду и опознавательный браслет. Славьтесь, законы Джара, по которым омега не проходит регистрацию при рождении, приравниваясь к домашнему скоту! Славься, имперская жадность, что ради иллюзоров закрывает глаза на царящий на Джаре беспредел! Я выжил, в наводнении погиб омега Фатим Фейруджи, супруг Измира Фейруджи, а бета Заур Асхар, сирота без роду и племени, выжил!