Выбрать главу

- Кого я пытаюсь убедить в том, что, опороченный, я всё ещё нужен Генриху? Какой альфа согласится прикрывать позор отвергнувшего его любовь омеги? – произнесённые вслух слова отозвались эхом в гулкой тишине. Пауль надавил на виски, пытаясь привести сумбурные мысли в порядок, всё предопределено, у него не осталось больше сил бороться. Он откинулся на спинку кресла, уставшим взглядом окидывая массивный стол. На самом углу была небрежно брошена толстая тетрадь, Пауль придвинул её, открывая первые страницы.

«Историю пишут правители», - писал его предок, боевой генерал Камиль Вэнслоу. «Вспомнит ли кто-нибудь из моих потомков о том, как начиналась история нашего рода, какую цену заплатили навигаторы, покидая Илизиум? На ком прервётся славный род Вэнслоу, начавший своё восхождение с тюремных бараков Геоны, щедро питаемый чужой кровью, пролитой мной и Эдриком? Кто ответит за совершённые нами злодеяния во имя рода и империи? С кого потребует великий космос достойную виру за своих детей?»

Пауль читал и ужасался тем преступлениям, что были совершены его предками по велению императора в угоду собственным амбициям. Поражался чудовищной фальсификации истории империи на протяжении последних пятисот лет, со времён уничтожения навигаторов, истинных хозяев Илизиума! Пауль читал дневник своего предка, где убелённый сединами генерал откровенно описывал всю свою жизнь, поделённую на два этапа. Беспрекословное служение императору и дальнейшее безрадостное существование, отравленное ядом сомнений в правильности принятых когда-то решений. Сомнение, щедро питаемое муками совести и сдобренное ядом безответной любви к навигатору, чьё имя он так и не узнал, к омеге, который предпочёл смерть его объятиям.

Пауль сидел в полумраке хранилища, откуда эта боль, разъедающая глаза, сжимающая горло тисками, почему хочется разреветься, как в раннем детстве? У него отобрали веру, разрушили стереотипы сознания, лишили ложной опоры под ногами. Омега всё ещё перелистывал уже пустые страницы дневника, пока не наткнулся на небольшое углубление, где хранилась брошь-итания. Она была выполнена в форме кометы, украшенная щедрой россыпью голубых бриллиантов, кончики пальцев покалывало от нестерпимого желания прикоснуться к ней. Пауль едва коснулся голубой кометы, как его сознание погрузилось в транс.

Он понимал, что это всего лишь иллюзия, игра уставшего сознания, но в то же время Пауль находился в теле неизвестного ему омеги, проживал его жизнь.

Куэснон – Звёздная академия, в его стенах воспитывались бесчисленные поколения навигаторов, на протяжении пяти тысяч лет открывающих дороги в дальний космос.

- Пол! – кричит рыжеволосый альфа, и Пауль разворачивается к нему. Это не его тело, даже голос звучит иначе, но именно Пауль сейчас находится на месте Пола.

- Андрэ! Я сдал экзамен, а ты мне не верил! – кричит Пол, повисая на шее альфы. Они целуются долго, с упоением, другие курсанты только улыбаются их страсти, иногда подначивая влюблённых. Пол любит своего рыжика, он уверен в том, что именно Андрэ станет его выбором. Их пару разбивает высокий альфа, бесцеремонно толкая омегу в плечо, Пол удерживает Андрэ от стычки, завтра испытание лабиринтом, а затем никто не посмеет подойти к паре котва-навигатор.

- Ненавижу! – шепчет омега. - Ненавижу тебя, Даниэль!

Глубокая ночь, час спящих лун, тьма властвует над Илизиумом, тьма в лабиринте. Нет ни запаха, тщательно удалённого с обнажённых тел, нет ориентира, мрак поглощает тебя. Ты должен доказать свой статус навигатора, увидеть путь, пройти лабиринт. Позади сорок пять альф против пятнадцати омег, претендентов на звание котвы. Пол отпускает сознание, даёт мраку заполнить себя, чтобы затем, увидев причудливую вязь лабиринта, бежать по нему. Он молит космос о том, чтобы Андрэ разделил с ним путь, но кто-то другой безжалостно врывается в его разум, удерживая путеводную нить, не отпускает его, настигая с каждым шагом.

Они прошли испытание перед космосом и людьми, Пол и Даниэль священная пара, а Андрэ отводит глаза, он не смог стать достойным звания котвы. Ты подчиняешься законам Илизиума, у навигаторов нет права на любовь, их выбор предопределён космосом.

Ваша первая ночь, золотой шёлк волос, рассыпанный по подушке, руки альфы ласкают каждую прядь, ты для него величайшее сокровище, подаренное космосом. Великолепная ночь любви, он достоин звёзд, этот несносный Даниэль! Даниэль! Дан!

С рассветом приходит утро, неизменный круг бытия, вас десять пар, достойных звания навигатор–котва, на твоём кителе цвета неба зажигается россыпью звёзд итания – знак навигатора. Ты волнуешься, закрепляя знак котвы – рубиновое сердце в ладонях альфы - на груди Дана. Сегодня ваш день, но сердце грустит о тех, кто не прошёл лабиринт, не сумел раскрыть своего дара, став пилотами на службе Илизиума. Сколько было счастливых дней и страстных ночей, но слишком мало, когда постучалась беда.

Они гибли, забирая врагов с собой, самые юные, а значит, неопытные, им не было пути назад, за ними Илизиум. Он знал, что смертельно ранен, но Дан, умирающий Дан, решил дать ему шанс на спасение, потому что любил все долгие годы, любил вздорного мальчишку, не желающего замечать его.

Дан! Если бы ты только знал, к чему приведёт твоё решение, твоё благородство, напрочь отсутствующие у палачей, то, не задумываясь, убил своего навигатора.

Омеги неприкосновенны, они величайшая ценность империи, ложь! Пауль чувствовал только слабые отголоски боли, но он кричал в унисон с Полом, разрывая криком горло. Это ему не давали спать, следили за каждым вздохом, лечили и снова пытали, в надежде выведать, куда ушли навигаторы. Глупцы, не ведающие истины, родную кровь не предают! Сколько дней длился этот кошмар, пока его не напичкали препаратами, вызывая цикл? Он с радостью принял последний дар космоса – смерть в первородном огне, душа сгорала, а тело ласкал палач, слепой в своей страсти.