- Крылья – символ свободы! Лучше пятьдесят лет, но в небе, чем двести, ползая по земле. Рабы рождают рабов! Омеги бесправны, их удел – подчиняться и рожать. К чему мне титул? Я, Заур Асхар, пробил себе дорогу в жизнь САМ! На моём надгробье не будет приставки де! – омега говорил негромко, но его голос был наполнен металлом.
- Конечно, не будет, - интонацией, с которой герцог произнёс эту фразу, можно было заморозить не только воду, но и сталь клинка, превращая её в хрупкое стекло разбитых надежд. Его изрядно утомил разговор ни о чём, омега должен открывать рот в одном случае – сделать приятное альфе. Видит космос, он был терпелив!
– Вас, шевалье Заур де Асхар, ждёт семейная усыпальница герцогов Аринских. Я забыл вам сказать, что каждый омега, получивший титул, становится супругом альфы, а возможно, и беты, избранных императором. Вы удостоились чести стать моим супругом, - герцог положил перед омегой подписанный императором приказ.
Зачем завоёвывать, ублажать и уговаривать, когда можно просто присвоить, не спрашивая согласия? Он не вероломный вор, лишивший свободы – он волшебник, подаривший шанс на семейное счастье! Разве не все безродные омеги мечтают войти в благородный род?
Заур смотрел на приказ как на смертельный приговор сбежавшему когда-то преступнику. В этот миг умер юноша с глазами цвета фиалки, поверивший четырнадцать лет назад в свою удачу. Омега рассмеялся громко, взахлёб. Нет, это не было истерикой, он смеялся над собой, своей жизнью, сжигая смехом мосты в прошлое, опаляя крылья своего так и не свершившегося будущего. Четырнадцать лет счастья свободного полёта - это слишком роскошный подарок для омеги с Джара. Пришло время сложить свои крылья и оплатить счёт. Больше нет ни Фатима Фейруджи, ни Заура Асхара, есть инкубатор герцога Аринского, его собственность и игрушка.
Когда-то, в своей прошлой жизни, маленький омега грезил о верном альфе и большой семье. Умирая от жажды, он мечтал о жизни, потом, уже в академии, отбиваясь от насильников, планировал о мести Измиру. Но годы, проведённые на Илизиуме, подарили ему радость бытия, ежедневное счастье, научили жить, не оглядываясь на прошлое. Тонкий пластик, лежащий на краю стола, превратил жизнь омеги в пепел. Его рука медленно потянулась к приказу, продлевая блаженные мгновения незнания.
Заур развернул лист, как он и думал, его лишили права выбора, права на храмовый брак, он уже стал младшим супругом герцога. Не дочитав до конца, омега лёгким нажатием пальца в верхнем правом углу свернул пластик, превращая его в тонкую трубку.
Герцог наблюдал за омегой, он не спешил прервать обидный смех, не стал убеждать в более внимательном ознакомлении с приказом, содержащим дополнительный пункт соглашения. Зачем? Пусть для царапки будет небольшой сюрприз!
- Знаешь, - Гийом завладел ладонью омеги, вдыхая манящий аромат. «Не девственник», - подумал герцог, впрочем, он и так это знал.
- Что? – Заур был отстранён, борясь с реакцией собственного тела, не позволяя страху взять над собой контроль, поэтому его ответ прозвучал грубо.
- У нас немного необычное начало семейной жизни, - герцог постарался не придавать значения некоторой грубости, проскользнувшей в ответе Заура.
- Да? По-моему, наоборот, всё слишком тривиально, Аринским всегда было свойственно брать то, что им не принадлежит, - Заур не намекал, он открыто выставлял пиратское прошлое рода Аринских напоказ.
- Отныне это и твой род тоже! Так что не дерзи! – альфа прожигал серой тьмой своих глаз, давил и подчинял, ломал строптивца.
Заур закрылся, не омега, а древняя шкатулка с секретом. Раз, и захлопнулась крышка, пряча под невзрачной бархатной обивкой сияющее сокровище. Так и омега уставился на одинокую птицу, что парила, раскинув крылья, в рассветных потоках. Пустой взгляд, опущенные руки. Обречённость, она пугала, Гийом, желая расшевелить омегу, подошёл и обнял его со спины, наклонился и зашептал:
- Послушай, не упрямься, свобода – это миф, иллюзия, мы не можем быть свободны от своих чувств и желаний, обязанностей и предназначения. Отпусти свою гордость, позволь себе стать счастливым, - он шептал, не замечая, как прозрачными каплями холодного пота покрывается лоб омеги, а сердце ускоряет свой ритм. – Ты же джарец и должен знать историю любви Фатима и Измира, они были счастливы и умерли в один день, альфа до последнего пытался спасти любимого. Но я не дам тебе умереть, всегда буду рядом, только – поверь!
Заур дрожал в объятиях альфы, аромат Гийома пугал, напоминал ненавистный запах Измира, он задыхался, теряя границы реального.
- Измир, я умоляю, не надо, отпусти, хватит, не бей меня больше! – Заур шептал, захлёбываясь словами, как тухлой водой во время потопа. – Ты запер меня, обрекая на смерть, избитого и беспомощного, зачем, за что ты поступил так со мной? – и совсем уже тихо, теряя сознание. - Жаль, что ты сдох, не дождавшись меня…
- Паническая атака, - поставил диагноз срочно вызванный герцогом Рауль.
- Что? – переспросил Гийом, всё ещё ошарашенный открывшейся правдой.
- Я говорю, от привалившего счастья чуть не помер! – Рауль повернулся к суровому бете, что внимательно слушал его. – Весёлый у вас будет триумвират!